Сергей Зверев - Жиган против банды

– И все-таки пощупайте его хорошенько, ладно? Да и других тоже.

– Ну, если ты настаиваешь, – с этими словами Фалунчук щелкнул замками своего кожаного портфеля и вытащил из него дискету. Молча протянул Константину, наблюдая за его реакцией.

– Что это? – удивился Панфилов.

– Здесь фамилии всех людей, посвященных в детали операции, их биографии и прочее. Я уже просматривал это, и не раз. Хочу, чтобы ты свежим взглядом пробежался по этой информации. Может, и обнаружишь что интересное. А пока ты будешь усиленно тренировать свои мозги, мы попытаемся отыскать местонахождение «ангелов». Как только станет известно, где они затаились, я немедленно позвоню тебе.

– Ладно, – согласился Константин и встал, чтобы включить компьютер. Несколько минут понадобилось, чтобы ознакомиться с данными и сделать мало обнадеживающее заключение: – Валерий Андреевич, здесь нет ничего существенного.

– Ты уверен?

– На все сто. Эти люди – самые настоящие херувимы. Никаких проколов и компрометирующих связей…

Генерал резко вскинул голову и вновь потянулся к своему «дипломату».

– Я раздобыл тебе все данные об отце Василии. Надеюсь, они заслуживают внимания, – он положил на стол еще одну дискету и не удержался от комментария: – Признаться, этот отец Василий – прелюбопытнейший тип. Знаешь, почему его лишили сана?

– Нет.

– За мошенничество, а точнее, за подлог. В церковной ведомости проставил несколько иную сумму, чем требовалось. Убрал всего-навсего несколько нулей. Хотел подзаработать…

– Понятно, – вспомнив лекцию отца Василия о присвоении чужого добра, Панфилов улыбнулся.

– Так ты берешься за это дело? – на всякий случай переспросил Фалунчук.

Константин нахмурился, но в его прищуренных глазах сквозила усмешка.

– Берусь, но только с одним условием, – он сделал многозначительную паузу. – Сегодня же я должен знать, где Лариса и Костя. Иначе я не смогу нормально работать.

– Ну, мне бы твои проблемы, – облегченно вздохнул Фалунчук. – Уверен, что через час, максимум два, я сообщу тебе координаты. На это будут брошены мои лучшие технари!

Генерал вдруг ощутил, что ему хочется обнять Панфилова, сказать ему что-то хорошее, душевное, но вместо этого с его губ сорвались самые обычные слова:

– Ладно, я пойду. Будь в полной боевой готовности каждую минуту. Транспорт я пришлю.

– Постойте, Валерий Андреевич, вы куда? – растерялся Панфилов. – Ведь вы так и не объяснили мне, чего вы от меня хотите? Мне что, срываться с места, как только вы позвоните и сообщите, где находятся «ангелы»?

Вместо ответа Фалунчук пожал плечами и вышел в прихожую. Константин слышал, как щелкнули замки и генерал захлопнул дверь…

Но у Жигана не было ни сил, не желания его останавливать. Он повернулся к компьютеру и вновь углубился в работу.

«Конечно, неплохо бы встретиться с генералом Клебаничевым и поговорить с ним начистоту. Наверняка только ему одному известно, кто стоит за всем этим. Но генерал будет молчать, особенно сейчас, когда его дочь вновь находится в руках у «Ангелов справедливости». А я так и не сумел оправдать его доверия… – Константин до боли в глазах вглядывался в светящийся экран монитора. – Фамилии, имена, должности, звания, повышения по службе… Эти данные можно изучать до бесконечности, но так и не прийти к определенному выводу. Если предатель работает в ФСБ, то он наверняка очень осторожен и давно позаботился о том, чтобы его биография выглядела безукоризненно… Эх, и зачем только Фалунчук притащил мне эту дискету? Ведь я уверен, что над этим материалом уже поработали лучшие аналитики управления!»

После двух часов беспрерывной работы Константин понял, что топчется на месте и понапрасну теряет время.

«Музыка – вот чего мне не хватает», – подумал он и решил поставить компакт-диск с музыкой Антонио Сальери.

У Панфилова было особое отношение к этому итальянскому композитору. Его реквием вызывал в его сердце тоску и печальные воспоминания. Включив музыкальный центр, Константин опустился в кресло, закурил сигарету и закрыл глаза.

«Как иногда судьба несправедливо обходится с людьми. Сальери написал сорок опер, является автором ораторий, месс, кантат, был учителем Бетховена, Шуберта, Листа, а знают о нем лишь благодаря дурацкой легенде об отравлении Моцарта! Хотя в жизни он преуспевал, и скорее Моцарт имел основание завидовать Сальери!»

Музыка целиком завладела его душой, но на смену мыслям о превратностях судьбы великого итальянца пришли еще более пессимистичные. «Ангелы справедливости» и их идейный вдохновитель, отец Василий, никак не хотели выходить из головы.