Виктор Иванников - Чужбина

Через несколько километров Войцех постарался влезть в небольшой «заторчик», образованный застрявшей фурой. Заметив отставших преследователей, поманеврировав и у съезда с автобана на Вену, резко прибавил скорость, он вскоре полностью «оторвался» от бандитов. На расстояние от съезда на Вену до Линца он потратил немногим более часа. Заехали в Линц, проехав несколько кварталов по указанию Конрада, много раз бывавшего в нем, остановились в указанном месте. Конрад, взяв водительское удостоверение Войцеха, ушел. И через пятнадцать минут вернулся, возвратив ему его права и документы на машину. Поприкидывав, Войцех вытащил пачку долларов, посмотрел на своих спутников, отсчитал показавшуюся ему нормальную цену, положил дензнаки на торпеду. Еще раз посмотрел на них, пожал Конраду руку, а ее просто расцеловал по-русски, затем вытащил монстра из багажника. Он помог им остановить такси, усадил и дождался, пока такси скрылось из вида. После этого заехал в какой-то ресторанчик и хорошо там поел. Усевшись в машинуон задумался: каким путем следует добираться до того городка, в котором Дед купил коттедж для члена команды. Этим городком был Ройтлинген, находящийся на земле Баден — Вюртемберг в пятидесяти километрах от ее столицы. Самая короткая из Линца дорога была на Мюнхен, из него на Штутгарт, а там уже, как говорится, «и до дома рукой подать». Подумав, решил до Мюнхена добираться несколько «попутав карты» преследователям. Выбранный им маршрут был таков: Линц — Бассру — Регенсбург — Мюнхен. Он был намного длиннее более прямого: Линц — Зальцбург — Мюнхен, но зато ставил перед бандитами задачу: а не в Нюрнберг ли проехала преследуемая ими машина?

К Мюнхену подъехал уже ночью. Остановился в пригородном кемпинге, убедившись предварительно, что на автостоянке не видно машины преследователей. В местном ресторанчике хорошо поужинал и ушел отдыхать. Внимательно осмотрел отведенный номер, проверил запоры на двух окнах, подпер дверь спинкой стула, так что открыть ее без шума было невозможно. Спал он, как ранее называл Дед, «в полглаза», готовый к моментальному отпору. Встал в половине пятого, не зажигая света, тихо собрался, отодвинул стул, вытащил ключ, открыл небольшое оконце в туалетной комнате, вылез, спустив предварительно на землю сумку. Огляделся — все было тихо. В рассветном легком тумане осмотрел автостоянку. Машины преследователей по-прежнему не было видно. Прошел в вестибюль кемпинга, подошел к спящей на своем рабочем месте даме, положил на ее стол ключ, чем заставил на несколько минут приоткрыть глазки, и ушел. Вскоре он выехал со стоянки, добрался до автобана и помчался по нему от Мюнхена до Люксембурга. Ехать до Ройтлингена, по его прикидкам, предстояло около трехсот километров, это чуть менее трех часов, если в дороге ничего не случится, ну уж он-то постарается обойтись без приключений. Хватит и того, что ему пришлось испытать вместе с Анхен. Трасса была добротной, снабжена нужными указателями. В общем, мчись с указанной скоростью, смотри за этими указателями и будешь в указанное время в нужном тебе месте. У ближайшей заправки залил полный бак и, соблюдая все предписанные правила, покатил к своему будущему пристанищу, где, как ему предполагалось, и предстояло коротать свой век. Дорога до Ройтлингена неожиданно заняла у него около четырех часов. Но теперь для него что три, что четыре — уже без разницы. Спешить ему теперь уже некуда. Активная жизнь теперь для него в прошлом. Отныне его задача стать похожим на местных бюргеров, соблюдать их уклад жизни и по возможности не привлекать к себе внимания, любопытства. В Ройтлингене он в ближайшем магазинчике закупил несколько отлично изданных карт самой земли Баден — Вюртемберг, столицы земли — Штутгарта и, разумеется, этого, ставшего для него пристанищем, города.

Минут пятнадцать он изучал карту города и, уже уверенно сориентировавшись, поехал к своему дому, представляющему собой небольшой, складненький, опрятный коттедж, стоящий, как и многие соседние, в глубине небольшого участка с цветами, стрижеными кустами и огороженный от узкой мощеной улицы невысоким, скорее, символическим заборчиком из чугунных прутьев, упирающихся в невысокие ворота с калиткой.

Остановившись у ворот, Войцех вытащил из сумки переданные ему Сергеем два пульта и ключ. Он вставил в них купленные по дороге батарейки, опустил стекло передней дверки машины, выглянул. Сразу же ощутил, вернее, осознал: чужое! Все чужое! И это небо — не голубое с белыми пушистыми облаками, медленно плывущими по нему, а серое, затянутое в какую-то рваную паутину; и эти дома — аккуратные, выстроенные по линейке с небольшими оградками, окруженные высаженными ровными рядками подстриженных кустиков и невысокими, загнанными в систему деревцами; безлюдность — никто не ходил по улице, никто не стоял ни у ворот, ни в их садиках. Только одного человека ему удалось увидеть — подстригающего газон пожилого опрятного немца. Нигде, несмотря на то, что его дом был все-таки в пригороде и кругом проживали только частники, не лаяли собаки, не бегали кошки, даже птиц, и тех не было видно, словно они знали, где им надо быть, согласно заведенному раз и навсегда порядку. И снова тоска «резанула по сердцу». И тут ему отныне жить?!