Виктор Иванников - Продолжение борьбы

— Ну, друже мои, поднимем эти бокалы за нашу встречу. Если бы вы знали, какой у меня сейчас праздник, у меня на душе всё поёт. Как я ждал этой встречи, да если помощь другу нужна, так я всё готов за это отдать!

Все выпили. Хлебосольный Опанас принялся угощать друга, подсовывая ему лучшие куски, пеняя Карима за его истощённость и прочее. Но вот вторую чарку Карим решительно пресёк.

— Братишки, я очень рад вас видеть, Вы даже не представляете, как я счастлив. К сожалению, ситуация такая, что нам предстоит завершить тяжёлую схватку с местным баем, решившим вернуть в наш край средневековые обычаи и порядки. Эта тварь уже во многом преуспела. Расскажу по дороге об этом. Нам некогда рассиживаться, как бы мне не хотелось этого. В десять у меня планёрка с моей командой относительно этой операции. Туда же, к этому времени должен подъехать и наш Николай с сопровождающим.

Опанас огорчённо покачал головой и спросил:

— Сколько у нас времени до этой планёрки?

— Не более часа.

— Тогда не будем тянуть, говори, в чём проблема?

Слушали его молча, не перебивая и не комментируя. В девять к ним постучал Саид:

— Командир, пора ехать. Вы сказали в девять надо выехать обратно.

— Спасибо, Саид, мы идём.

Они быстро всё убрали со стола. Взяв сумку с Наткиными припасами, приготовленными Опанасом для своего друга, вышли во двор. Сияло солнце, пряно, после утренней свежести, пахли цветы, посаженные вдоль дорожки, какие-то птицы весело трещали в листве большого дерева. Всё цвело, пахло и благоухало, всё живое радовалось жизни, солнцу. Опанас, увидев это буйство природы, только покачал головой. Гневная складка резко прочертила его лоб. Сплюнув, сказал:

— И чего ещё надо людям. Вон ведь какая природа, живи, трудись, радуйся. Нет, сволочам нужно на шею взобраться и погонять, гнобить, превращая людей в рабов. Врёшь, сволочь! Не на таких нарвался. Мы таких не раз «к ногтю прижимали и, как вошь, давили» и с тобой так же будет! Обещаем!

В дороге Опанас молчал, о чём-то задумавшись, а Войцех не спеша расспрашивал Карима, уточнял. Так и доехали. Въехали во двор. Их встречал Александр, взглянув на мрачного Войцеха, задумчивого Опанаса, как-то сразу подтянулся, чётко доложил:

— Товарищ командир, ваши помощники собраны, ждут, завтрак готов. Иркин Нарсаддыкович будет через десять минут.

— Спасибо, Александр. Насчёт завтрака повременим, после планёрки, а вот своего фирменного нам сделай.

— Есть, командир!

Чётко развернувшись, он ушёл. Все поднялись на второй этаж. В кабинете уже ждали их Степан, Василий, Олег. Они о чём-то тихо переговаривались, но, увидев вошедших, быстро встали. Карим представил по именам гостей, а затем каждого из присутствующих, называя их должности. Войцех и Опанас подходили к названному, крепко пожимали руку, пристально вглядываясь в их лица. Карим рассадил всех присутствующих за длинный стол, приставленный к его письменному столу. Вошедшие помощники внесли два подноса: один с кофейниками и чайниками, а другой с разными узбекскими сладостями и фруктами, молча расставили все на столе. Карим кивком поблагодарил их. Все сидели молча, поглядывая друг на друга. Войцех пристально всматривался в присутствующих, как будто пытаясь понять их возможности, человеческие качества. Никто из хозяев не мог долго выдержать этого взгляда, что-то беспощадное светилось в нём. Но они же и подметили, что когда его взор останавливался на Кариме, в этих глазах сразу же читалась радость и теплота, а лицо, ранее суровое с жёсткими морщинами, вдруг смягчялось, даже суровые складки куда-то исчезали. Дивились хозяева, что же такое произошло в его жизни, что же она такое сделала с ним, чтобы вот так изменить человека. Ведь ясно же, что изначально это была добрая, отзывчивая, но сильная личность.

Долго им молчать не пришлось, в кабинет вошли Иркин и Николай. Иркин начал было докладывать, но его тут же прервали. Карим, Войцех и Опанас вскочили, бросились к Николаю, неловко толкаясь, мешая друг другу, принялись его тискать, похлопывать по плечам, спине, и всё это под радостные возгласы, шутливые слова. Он тоже явно был смущён и вертелся, как кукла в их сильных руках. Все присутствующие ясно поняли — это братья, пусть и не по крови, но по боевому братству, поняли и невольно позавидовали. Первым пришёл в себя от радости встречи Николай, недаром он одно время носил позывной «Учитель».