Михаил Нестеров - Тень летучей мыши

– Стрельба из одного пистолета – это не актуально. Дай мне второй ствол.

Жевка помедлил, прежде чем выполнить просьбу старшего товарища. Сейчас он ему показался младше лет на десять.

Подойдя к рубежу и взяв в каждую руку по пистолету, Кознов плотно прижал их друг к другу и сделал так называемый «македонский захват», захватив один за другой большие пальцы рук. Он целился из одного пистолета, а второй ориентировал параллельно основному стволу. Этой техникой он овладел давно. Его приятель Сергей Марковцев в этом плане переплюнул Кознова: научился целиться одновременно каждым глазом в прицелы правого и левого пистолетов.

Кознов стрелял вразнобой, нажимая на курки поочередно. Он никогда не переключал внимание на прицеливании, поскольку знал: мышцы расслабятся, что тотчас скажется на точности. Он приучил себя делать все правильно, и оружие в его руках доставало любую цель. Когда он стрелял, ему словно кто-то отдавал команду: «Отключай мозги, просто стреляй».

Ровно двадцать гильз упало к его ногам. Столько же пуль пробило две мишени, расположенные в метре друг от друга.

Жевка с недоумением смотрел на это «произведение искусства». Он-то думал, что, подойдя к стенду с мишенями, увидит только одну измочаленную мишень (то, с какой уверенностью стрелял капитан, не вызвало сомнений).

Кознов удовлетворил его любопытство. Он еще не выпустил пистолетов из рук. Снова сделав «македонский захват», он чуть-чуть развел стволы.

Жевка все понял.

– Значит, ты целился в одну мишень?

– Точно. У меня в руках был спаренный пистолет, если хочешь. Чтобы научиться так стрелять, я долго и упорно работал. Если бы ты знал, сколько патронов я перемолол... Но мне повезло с другом. Он работал на оборонку, и боеприпасы я черпал пригоршнями, – отшутился Кознов.

Жевка забрал у него свой пистолет. Повертев его в руках, он сказал:

– Ну, мое мастерство тебя, скорее всего, не заинтересует.

– Честно говоря, нет, – покачал головой Кознов. – Но если хочешь, я дам тебе пару уроков.

– Знаешь, – после непродолжительной паузы признался Жевка, – я и забыл, что мне говорил про тебя Гиндин.

– И что тебе говорил про меня директор клуба?

– Что ты мастер в двух ипостасях – по стрельбе и маскировке. Я сильно засомневался, поэтому забыл об этой двуликости.

«В этом плане ты не ошибся». Эстебан улыбнулся малость потерянному инструктору, но глаза за стеклами его очков остались холодными.

– «Если тебя не порвал в клочья – это победа». Я еще не достиг того возраста, чтобы обо мне так думали или говорили.

И снова этот рыжий капитан оказался прав. Примерно в таком ключе думал о нем Жевка в кабинете Гиндина. Но он же поменял мнение о капитане при первой же встречи с ним. И продолжал корректировать ошибки. Он работал над собой. И капитан видел его насквозь – вот что было удивительно.

Султан, прохаживаясь по гостиной генерала Трохименко, который в открытую стонал от гостей, мял в руках официальное письмо, как правительственную телеграмму с поздравлениями в дни траура. Так и было на самом деле. Он не знал, как отнестись к ней, к ее содержанию. Он бросил листок на стол со словами:

– Прочитай, что тут написано. Я как лошадь в тумане.

Смысл письма заключался в следующем: Олег и Ольга Ячевские приносили свои соболезнования Султану по поводу «трагической кончины» его дочери (дальше шли официальные сопли, стилизованные под скупые слезы) и приглашали его «в гости». Ни много, ни мало – в гости, что звучало по-дурацки мило. Остальное можно было домыслить без труда.

– Тут думать нечего, – сказал Марковцев, возвращая Султану своеобразный билет в «закрытый клуб Ячевских». – Все понятно. Президентская дочка хочет сгладить острые углы.

– О каких острых углах ты говоришь?

– Она перебила твою сделку, хотя официально за ней стоял генерал Баскаков.

– У-у, ненавижу их! – простонал Султан.

– Может быть, они понадеялись, что ты так же официально откажешься от предложения?

Вот это замечание Марковцева окончательно вывело Султана из себя. Он взревел как бык.

– Не дождутся! Я поперхнусь водкой, подавлюсь мясом – им назло. Ты прав: они прислали не приглашение, а отказ. Я хочу посмотреть на их вытянутые рожи. Ты со мной?

– Не думал, что когда-нибудь буду сидеть за одним столом с дочерью президента.

– Значит, да, – осклабился Султан. И добавил, вздохнув: – Мне необходимо хоть на день забыть о Кознове. Иначе я свихнусь. Кто тогда отомстит за мою дочь?..