Сергей Кулаков - В Венесуэле скучно без оружия

– Да, – кивнул Родриго. – Он вряд ли будет доволен отсрочкой. Его люди просто рвутся в бой.

– Ничего. Один день ничего не решает. К тому же, – улыбнулся Рамеро, – твои раны заживут, и ты предстанешь перед народом во всей своей красе.

Он посмотрел на Романа.

– Сейчас нам предстоит сделать кой-какую работу. Вы, Майкл, пока можете отдохнуть.

– Каким образом? – осведомился Роман.

– Обратитесь к девушкам, – посоветовал Рамеро. – Они вам с удовольствием помогут.

– Я так и сделаю, – поклонился Роман.

Он вышел из операторской, в которую тут же вошел Рафаэль.

Ясно. Штаб начинает работать. Надо полагать, у заговорщиков имеются специальные шифры для того, чтобы обмениваться срочной информацией. Засечь их смогут, но расшифровать, тем более, в короткое время, нет. Поэтому в экстренном случае, таком, например, как этот, Рамеро, не прибегая к телефонной связи, мог почти безо всякого риска связаться со своими сообщниками и дать им необходимые указания.

Сейчас Рамеро должен сообщить, что операция переносится на послезавтра. Пытаясь хоть как-то сбить его с толку, Роман нарочно подсунул ему эти ложные сведения. При этом он преследовал две цели.

Первая: не допустить кровавых столкновений в стране, если завтра с президентом что-нибудь все же случится.

Вторая: чуть ослабить бдительность заговорщиков, чтобы иметь возможность для маневра. Ведь Каракас не был предупрежден о завтрашней акции. И с этим возникали определенные сложности. Позвонить Долорес напрямую Роман не мог. Он видел антенны на доме и понимал, что его звонок тут же будет перехвачен (не таким ли способом изобличили замученного муравьями бедолагу?). Следовательно, он должен придумать, как связаться с Долорес в обход ловушек Рафаэля.

Задачка непростая, учитывая отсутствие какой-либо альтернативы. Он должен либо звонить, либо нет. И как он здесь вывернется, всецело зависело от его опыта и удачи. Ибо без последней, как бы ни был богат первый, ему не обойтись.

Генерал Торрес был мрачен. Его чуть ли не поминутно терзали звонками сверху, требуя уточнить время покушения. Президент вылетает в Эквадор сегодня. Завтра начинаются учения. Они продлятся два дня. Необходимо точно знать, в какой из дней состоится покушение, поскольку только тогда можно предпринять своевременные действия по его предотвращению.

Конечно, желательно узнать способ. Но в первую очередь – время. Ибо время было решающим фактором.

Президента не продержишь два дня под замком. Он и дня не выдержит. Никакие доводы на него не действуют. Он считает себя заговоренным и слышать не желает о каком-то там покушении. А случись что, кого обвинят в первую очередь? Его, генерал Торреса, начальника службы безопасности.

Да и не в этом дело! Погибни президент – и рухнет все, что им создавалось. Народная республика очень быстро превратится в колонию США. К власти придут другие люди, и генерал Торрес, и сотни, тысячи других патриотов окажутся под тиранией капиталистов. Развалится целая система, которую президенту удалось построить во всей Латинской Америке, и восстановить ее вряд ли будет возможным в ближайшие сотни лет.

И кто тогда будет виноват?

От подобных мыслей голова шла кругом. Хуже всего, что практически вся Служба безопасности, обладающая немалой силой, вынуждена была бездействовать. Грубое вмешательство исключалось. Один неверный шаг – и поздно будет что-либо исправлять. Вся надежда только на русского агента, хотя, положа руку на сердце, генерал мог признаться себе с полной откровенностью: цена этой надежде – ломаный сентимо.

Зазвонил телефон, и генерал невольно вздрогнул.

Выждав несколько секунд, взял трубку.

– Да, господин премьер-министр. Нет, господин премьер-министр. Работаем. Да, будут. Да, отвечаю. Уверен, господин премьер-министр. Обязательно, господин премьер-министр…

Торрес положил трубку и уловил сочувственный взгляд Долорес.

– Что смотрите, майор? – разозлился он. – Это по вине вашего русского приятеля я выступаю в роли попугая.

Находившиеся в кабинете офицеры не без осуждения покосились на Долорес. Если они и не знали всех нюансов ее взаимоотношений с русским, то по регулярным и однообразным нападкам Торреса могли догадаться, что отношения эти выходили за рамки обычных служебных контактов.

– Хоть бы он знак какой подал, – вырвалось у Торреса. – Жив, мертв? Поди, догадайся.

Он нажал кнопку громкой связи.