Сергей Кулаков - В Венесуэле скучно без оружия

– У майора много дел. Сейчас ведутся допросы арестованных. Каждый человек на счету.

– Да бросьте, генерал, – по-свойски сказал Роман. – Арестованные никуда не денутся. А Долорес, отдохнув, будет работать с удвоенной энергией.

Генерал молчал, косясь в окно.

– Так что, генерал? – нажал Роман. – Или мне обратиться со своей просьбой к президенту? Он обещал выполнить любое мое желание, помните?

Торрес вздрогнул. Этот русский – отчаянная голова. Чего доброго, и правда дойдет до президента.

– Будь по вашему, – обреченно сказал он. – Но только два дня.

– Благодарю, генерал, – улыбнулся Роман. – Вы настоящий друг.

Торрес только вздохнул, не зная, радоваться этому заявлению или огорчаться.

– А все-таки, капитан, – спросил он через минуту. – Кому вы звонили из туалета на вилле Рамеро?

– Даю вам честное слово, генерал, – ответил Роман, – это был звонок самого личного характера.

– Да ну вас, – отвернулся от него Торрес.

И добавил вполголоса.

– Благодарите Бога, что все так закончилось.

Роман на это только улыбнулся, думая о том, какое платье будет на Долорес сегодня вечером.

– Что у вас, подполковник? – спросил генерал Слепцов у вошедшего помощника.

– Я по поводу капитана Морозова, товарищ генерал.

Слепцов поморщился.

– Вечно у вас дурные вести с утра.

Он махнул рукой.

– Садитесь.

Дубинин присел на стул.

– Ну, что там? – сверкнул золотом оправы Слепцов.

– Вы приказали дать ход рапорту об отставке Морозова, товарищ генерал.

Слепцов пожевал губами.

– Ну. И что же?

– Но ведь операция в Венесуэле завершена успешно, товарищ генерал.

Слепцов грозно выпрямился.

– Только потому, что Морозову опять повезло. Но его подход к делу ни к черту не годится! Он проявил в очередной раз вопиющее самоволие, поставившее под угрозу всю операцию.

Генерал по обыкновению налился багрянцем: воспоминания о том, как его чихвостил венесуэльский генерал, были еще слишком болезненны.

– Но он был в безвыходной ситуации, товарищ генерал, – твердо ответил Дубинин. – Он едва не погиб, но сумел сообщить данные о покушении службе безопасности. И покушение не состоялось.

Слепцов забарабанил пальцами по столу.

– К чему вы клоните, подполковник?

– Я думаю, товарищ генерал, – без колебаний заявил Дубинин, – что рапорт надо придержать.

– Вы думаете?! – разозлился Слепцов, вскакивая.

Он забегал по кабинету.

– Вы думаете! Хорошо вам сейчас думать. А что думал я, когда не знал, объявится ваш Морозов или нет? В который раз он нарушил все инструкции! Я больше не могу терпеть этого разгильдяя в отделе. Пускай он ищет работу в другом месте, а с меня достаточно. Все, подавайте рапорт наверх. Я свое слово сказал.

Слепцов сел за стол и уставился в окно. Но, как ни странно, Дубинина не прогонял.

– Вряд ли нас поймут, товарищ генерал, – немного помолчав, сказал подполковник.

– Это почему? – метнул на него настороженный взгляд Слепцов.

– Вряд ли нас поймут, если мы уволим орденоносца.

– Какого еще орденоносца? – засопел Слепцов.

– Президент Чавес наградил капитана Морозова орденом «Звезда Карабобо», – сообщил ровным тоном Дубинин. – За особо выдающиеся заслуги перед Республикой Венесуэла. Кроме того, назвал своим другом и обещал всяческую поддержку.

Слепцов медленно выпрямился.

– Вот как?

Дубинин положил на стол письменное уведомление.

– Только что получили, товарищ генерал.

Слепцов углубился в чтение.

– Хм… «Звезда Карабобо». Первый раз слышу. Но – действительно орден.

Он отодвинул бумагу в сторону.

– Так что с рапортом, товарищ генерал? – напомнил Дубинин.

– Давайте сюда, – потребовал Слепцов.

Дубинин немедленно положил перед ним рапорт.

Слепцов взял бумагу, секунду подумал, затем разорвал на четыре части и бросил в корзину.

– Будем считать, что я ничего не подписывал. Но это – в последний раз, подполковник, имейте в виду.

– Да, товарищ генерал. Я могу идти?

– Идите, подполковник.

– Есть, товарищ генерал!

И, чеканя шаг, Дубинин вышел из кабинета.

Роман разулся, повесил куртку на вешалку и прошел в гостиную.

Ну, вот он и дома.

Тополя во дворе уже пожелтели. Но солнце светило бойко, хотя это было, конечно, совсем не то солнце, под которым он нежился каких-то двенадцать часов назад.

Медленно привыкая к своему новому положению, Роман с наслаждением ходил босиком по квартире, стряпал нехитрый обед, варил кофе и думал о том, что надо бы как-то отпраздновать свое возвращение и награждение, ибо ордена дают не каждый день, а «Звезда Карабобо», несмотря на экзотическое название, орден серьезный и вполне себе почетный и заслуживает того, чтобы поднять за него бокал в тесном дружеском кругу человек эдак на двадцать.