– Вы будете говорить? – услышал Мамай голос Гендлера, исходящий со стороны кресла.
– Буду, – послышалось из-за спины громилы. Это уж точно сказал хозяин.
Мамай, рывком распахнув дверь, бросился к креслу. Преодолев несколько шагов ценой неимоверных усилий, он уже занес кочергу для удара, и тут, вместе с грохотом револьверного выстрела, острая боль пронзила его плечо. Тотчас же по его боку и груди потекло что-то теплое, почти горячее. Чувствуя, что он вот-вот потеряет сознание, Мамай что было силы ударил кочергой по плеши сидящего в кресле Гендлера и рухнул на его шляпу. Пистолетного хлопка он уже не слышал.
* * *
Все произошло в одно мгновение. «Буду», – сказал Савелий, и тут в спальню ворвался с кочергой Мамай. Митрофан обернулся и выстрелил. Воспользовавшись этим, Савелий сбросил его с себя. Лизавета в это время сунула руку под подушку и выдернула из-под нее пистолет. Когда Митрофан, поднявшись с пола, снова попытался было направить револьвер на Савелия, Лизавета, недолго думая, выстрелила в него и попала ему точнехонько меж глаз. Недоуменно взглянув на нее, он качнулся и упал к ногам Гендлера.
Первым очухался Савелий. Он удивленно посмотрел на Лизавету, продолжавшую держать оружие в вытянутой руке, и удивленно спросил:
– Откуда у тебя пистолет?
– Ты сам мне его дал, – деревянно ответила она, не поворачивая головы. – И велел всегда держать при себе.
– Ах да, вспомнил, – сказал Савелий и коснулся руки Лизаветы. – Все кончилось, умница моя.
Он поднялся, подошел к креслу. Гендлер сидел, уронив голову на грудь, и немигающе смотрел в пол. Глаза его уже подернулись мертвенной пленкой. Кочерга валялась тут же, возле тела Митрофана. Митрофан лежал на спине с аккуратной дыркой во лбу.
– Оба готовы, – сказал Савелий, не оборачиваясь.
Мамай еще дышал. Хрипло, с остановками. Его рубаха была пропитана кровью так, что впору было выжимать.
– Лизавета, – позвал Савелий, присев на корточки возле Мамая, – у вас в Смольном, кажется, были уроки медицины?
– Были, – ответила Лизавета. – Начальная санитарная подготовка.
– Помоги Мамаю, – поднялся с корточек Савелий. – Попробуй остановить кровь, а то он умрет от ее потери. А я схожу за врачом и в полицейский участок.
– Иди, только недолго, – отозвалась Лизавета. – А я пока перебинтую его.
– Нож не вынимай, – стал быстро одеваться Савелий. – Пусть это сделают врачи на операционном столе.
– Я поняла… Иди, не беспокойся. Что говорить полицейским на дознании?
– А все как было. Конечно, без упоминания короны.
Он поцеловал ее и скорым шагом вышел из спальни. Когда Савелий спустился с крыльца, верхушка пожарной каланчи при полицейской части уже золотилась под первыми лучами солнца.
* * *
– Я дал вам шанс, и как вы им распорядились? – Фигура обер-полицмейстера под портретом императора выглядела весьма грозно. – Бездарно. Да-с, бездарно, господин надворный советник. А я уже приготовил ходатайственное письмо господину губернатору о вашем назначении вторым полицмейстером Москвы. Слава богу, что не отправил, попридержал.
– Но, господин обер-полицмейстер… – несмело проблеял Херувимов.
– Молчать! – сорвался на старческий фальцет генерал. – Один конфуз за другим! Это непростительно. Два трупа и тяжело раненный в доме вора-медвежатника, и вы не смогли его прижать! Да это просто… саботаж!
– Ваше превосходительство, там все чисто, – все же встрял с ненужным уже оправданием Херувимов. – Ночной налет, явная угроза жизни, самооборона. Родионовы ни на дюйм не преступили букву закона.
– Нужно было найти этот дюйм, господин пристав, – выделив особо последнее слово, произнес обер-полицмейстер, явно давая понять Херувимову, что как бы он ни оправдывался, что бы ни говорил в пользу правомерности своих действий, а не видать ему должности полицмейстера как своих ушей. – В любых действиях таких господ, как этот ваш Родионов, всегда нужно находить преступный умысел, даже если его и нет в помине. Мне что, учить вас этому, что ли?! – опять сорвался на фальцет старик.
– Присяжные его все равно бы оправдали, – опять сглупил Херувимов в ситуации, когда было бы лучше промолчать.
– А что тебе до того?! – хлопнул сухим кулачком по столу генерал. – Ты должен делать свое дело и не совать нос в дела чужие. Ну и пусть судебные бы не нашли в действиях этого Родионова никакого криминала! Зато мы бы заставили его поволноваться, закидали бы повестками о явках в участок, испортили бы ему хотя бы на время жизнь, а может, и сорвали бы кое-какие его планы. Это уже немало. А вы… – старик недовольно посмотрел на Херувимова поверх роговых очков, – обыск-то вы у него хоть произвели?
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу