Александр Бушков - Пиранья. Озорные призраки

Особенно внимания страж порядка не обратил ни на него, ни на Лаврика, но на президента воззрился гораздо внимательнее — зрелище было не в пример более экзотическое, нежели двое подвыпивших и одетых вполне прилично молодых людей.

Президент, все еще не растерявший, надо полагать, надежды на чудесное спасение из лап похитителей, замычал что-то и яростно дернулся. Зрелище получилось столь похабное — то ли пьян товарищ в дупель, то ли специфической травки обкурился — что Мазур ухмыльнулся совершенно искренне.

— Эт-то кто такой? — в некоторой растерянности вопросил полицейский.

— Президент Аристид! — рявкнул Лаврик с широченной пьяной ухмылкой. — Не узнали, сэр?

Полицейский хмыкнул, покрутил головой:

— А ведь похож, что самое смешное… Проезжайте, господа!

И отступил на обочину, потеряв к ним всякий интерес. Машина тронулась под блеяние президента, барахтавшегося на сиденье словно угодивший на сушу осьминог.

— Пронесло, — вздохнул Мазур.

— Тебя тоже? — ухмыльнулся Лаврик, панибратски похлопал Аристида по щеке: — Сиди спокойно, чадо непутевое, кто ж теперь в тебя поверит, в такого… А в общем, старая добрая классика. «Кто едет? — спросили караульные. Мазарини! — с хохотом отвечал д’Артаньян». И пропустили их беспрепятственно, хотя в карете именно Мазарини и сидел…

Аристид забился, свалился на пол, в нелепой позе заклинившись между сиденьями. Не без труда извлекши его оттуда, Лаврик сказал веско:

— Сиди и не барахтайся, сукин кот, ты ж все понимаешь… Никто тебя, прохиндея, убивать не собирается, ты даже по морде не получишь, хотя следовало бы… Можешь не верить, но ты сейчас — в компании ангелов-хранителей, которые за тебя костьми лягут в случае чего… Сиди, говорю, а то как двину!

Президент чуточку унялся. Лаврик перегнулся к Мазуру:

— Мы сейчас проедем мимо твоего дома… Эта паршивка наверняка не спит, сидит, как на иголках… Скажешь ей: пусть завтра к рассвету сидит наготове вместе со своим хмырем, и чтобы он непременно прихватил камеру… Усек?

Мазур, медленно шевеля ластами, плыл примерно метрах в полутора от поверхности моря. Вода была прозрачнейшая, и над головой подрагивали смазанные светлые пятнышки множества звезд, их отражения на спокойной морской глади сплетались в причудливые колышущиеся узоры, и это было, как во сне — невесомость, безмолвие, полумрак и звездное сияние…

На поверхность, конечно, не поднималось ни пузырька отработанного воздуха, такой у него был акваланг. На миг поднявшись над водой, он убедился, что ошибиться не мог, не умел он в таких случаях ошибаться: до фрегата оставалось кабельтова два, на нем не заметно было огней. Погрузившись с головой, Мазур поплыл дальше, рассчитывая каждое движение, каждое сокращение мускулов. Как-никак он шел на боевой заход не к корыту по имени «Виктория», а к боевому кораблю не самого зачуханного на планете военно-морского флота, где на борту имелось немало людей, понаторевших в ремесле с длинным скучным названием «Обеспечение противодиверсионных мероприятий при стоянке на рейде».

Вряд ли на этой коробке объявили повышенную боевую готовность — здесь они ничего подобного не ждали. Но все равно, следовало соблюдать максимальную осторожность.

Он бесшумно загребал одной правой — в левой держал довольно увесистый груз. Плыть с ним было хлопотно, но Мазуру приходилось таскать под водой поклажу и потяжелее, гораздо более неудобную. Пикантность в том, что это была совершенно мирная поклажа, никогда не числившаяся среди оружия и продававшаяся в городе чуть ли не на каждом углу…

Темнота перед ним сгустилась высокой стеной, начинавшейся от поверхности моря — это он приблизился вплотную к подводной части фрегата. Будь при нем мина, где-нибудь именно здесь и следовало ее заложить, но груз оказался гораздо более безобидным, предназначавшимся для строго конкретного места…

Он повернул влево, зашел под корму. Прислушался. Совершеннейшая тишина, как на поверхности Луны. По палубе не бухали шаги, никто не поднял тревоги — благодать…

Мазур повис в воде рядом с винтом фрегата — размах лопастей не уступает человеческому росту — присмотрелся в полумраке, прикинул последовательность действий и на ощупь справился с завязками, крепившими старательно свернутую рыболовную сеть. Отличная была сеть, из первоклассной синтетики, чуть ли не в мизинец толщиной жилки, ячейки размером с портсигар — не для любителей, а для профессиональных рыбаков, занимавшихся крупной рыбой. Рыбка, действительно, попалась крупная, натуральный британский фрегат…