Александр Бушков - Возвращение пираньи

Мазур вдруг вспомнил о Мэгги и Дике — черт, ярко выраженный европейский облик автоматически не спасает от подозрений в связях с герильей, вряд ли та парочка была единственной… По крайней мере, они не спешат, они уверены в себе — значит, не могут сами оказаться переодетыми герильеро. Ольга, в общем, спокойна, ей виднее…

— К начальству ты еще попадешь, — повторил лейтенант со зловещей многозначительностью. — Сначала и обыскать не помешает, начиная с твоей сучки…

Он махнул солдатам. Двое остались на прежнем месте, ухмыляясь во весь рот, трое обступили Ольгу. Она, не меняясь в лице, шевеля одними губами, громко бросила Мазуру по-русски:

— Что бы ни было, стой спокойно!

Это ничуть не походило на обыск, пусть даже непрофессиональный. Тот, что зашел Ольге за спину, ухватил ее за подол с двух сторон и, скатывая платье валиком, поднял его повыше живота. Второй, расстегнув все три пуговицы, распахнул платье на груди и запустил пятерни под белый кружевной бюстгальтер так нахально, что Мазур задохнулся от ярости, третий, даже не притворяясь, что обыскивает, гладил девушку по бедрам, потом оглянулся на Мазура с наглой ухмылкой, оттянул трусики указательным пальцем, заглянул туда, демонстративно вытянув шею, причмокнул.

Мазур скрипнул зубами, плохо веря, что это происходит пусть и на окраине, но все же большого города с населением в сотню тысяч человек, центра департамента, по российским меркам — областного центра. Не могло такого быть наяву, но, увы, продолжалось. Ольга стояла неподвижно, побледнев от гнева, прикусив нижнюю губу, а ей тем временем расстегнули спереди бюстгальтер, приспустили трусики, откровенно разглядывая, пересмеиваясь, гладили и лапали так, что никаким подобием обыска и не пахло. Реплик Мазур не понимал, но видел, что Ольга готова сорваться, у него самого уже дрожали от бешенства сплетенные на затылке пальцы. Смотреть на грубо шарившие ладони и ничего не делать было невыносимо, стыдно, он едва не прыгнул…

Сдержался. Лейтенант стоял, уставясь не на Ольгу, практически обнаженную, а на него, поигрывая пистолетом, глаза были холодные, ждущие …

В голове у Мазура шла молниеносная работа мысли. Конечно, провинция, захолустные служаки, привыкшие к безнаказанности и хамству, — но все равно чересчур. Чересчур явное презрение к дипломатическому паспорту, без раздумий объявленному липой, чересчур театральна сексуальная озабоченность, чересчур медленны шарящие движения, морды скорее азартные, чем похотливые, пару раз оглянулись на своего орла-командира, словно проверяя, правильно ли выполняют инструкции…

Между прочим, именно в республике Санта-Кроче давно тому назад придумали этакий заменитель смертной казни, именуемый «Ley fuga». Официально вышки в кодексе не существует, но «при попытке к бегству» перещелкали массу народа. Чего проще — нежелательный иностранец застрелен при нападении на патруль, против него масса свидетелей, а у него ни одного, да и как объяснишься с того света? Очень похоже… Возможно даже, что, наконец, встретилось на пути то, о чем предупреждал дон Себастьяно, — закулисные игры разных министерств, потаенные интриги… черт, как же из этого выпутываться-то?

Сохранять спокойствие пока что, вот и вся премудрость, ждать следующего хода…

Короткая команда на испанском — и Ольге навалились на плечи, поставили на колени, лейтенант подошел вплотную, жестом приказал, чтобы Ольгину голову приподняли за волосы, стал расстегивать брюки — опять-таки косясь на Мазура.

Мазур отвернулся, хотя далось это невероятно тяжело. Текли секунды, а в той стороне не слышалось ни борьбы, ни неминуемой возни, словно кинопленку остановили на середине… Полная тишина. И он начал думать, что рассчитал правильно.

Рядом застучали подошвы по старой брусчатке. Краем глаза Мазур увидел, что лейтенант направляется к машине, Ольгу уже отпустили, и она с пылающими щеками торопливо приводит себя в порядок.

Потом его недвусмысленно подтолкнули прикладом в поясницу, заставили подняться в кузов, толкнули следом Ольгу, попрыгали сами. Машина помчалась к перекрестку.

Ничего особенного больше не происходило — только один из защитничков порядка забавлялся, стволом автомата стягивая с Ольгиного плеча бретельки платья и лифчика, но Ольга смотрела в сторону столь презрительно, что над прытким в конце концов стали посмеиваться свои, и он унялся.

Наручников ни на него, ни на Ольгу так и не надели. Машина, временами включая сирену, вывернула из старого города куда-то в центр. Это не ряженые, окончательно убедился Мазур. Они настоящие. Вот только легче ли от этого?