Александр Бушков - Возвращение пираньи

Мазур боялся встретиться взглядом с Кацубой. Неисповедимы тропинки тайной войны, иные ее игры насквозь безумны, хотя и происходят в самой что ни на есть доподлинной реальности, — но их не могли отправить сюда за этим … Весь прошлый опыт, вся жизнь протестуют против такого предположения. Франсуа оказался прав и ничуть их не обманывал. Они и в самом деле выполнили всё , ради чего их послали, — несколько дней назад, сами о том не подозревая…

— Пресвятая Дева! — воскликнула Ольга, добавляя соли на рану. — Значит, настоящей целью операции и в самом деле была Тилькара?

Она присела рядом с Мазуром на обширный камень и залилась звонким хохотом — не столь уж и веселым, правда. Смех становился все деланнее, наконец она замолчала, печально покривила губы:

— Господа офицеры, мы все трое — полные идиоты, verdad? Утешает одно: вместе с нами в этом приятном состоянии находится масса людей в парочке стран, чинуш, у которых в десять раз больше золота на погонах, чем у нас…

— Это, в самом деле, утешает, — мертвым голосом отозвался Кацуба, все еще сидя на корточках над грудой опалов и алмазов, высыпанных из доброй половины мешочков. Отвернулся и продолжал с тупым усердием робота вспарывать новые и новые. Пытался ненадолго отсрочить окончательное признание истины.

— Давай, давай, — сказал Мазур уныло. — Авось где-нибудь там отыщется шифровка или ключ от Форт-Нокса…

Кацуба зло фыркнул, но не перестал трудиться. В конце концов слева от него образовалась кучка опустошенных мешочков, а справа — тускло посверкивающая груда стекляшек, и черных, и похожих на осколки битых бутылок. У подполковника хватило выдержки не исследовать вдумчиво пустые мешочки.

— Михаил, не вздумайте дать этой куче хорошего пинка, — серьезно сказала Ольга. — Разлетится, потом придется долго собирать… Это же ваше. Статья сорок седьмая «а»: найденный клад или имущество, по истечении срока давности утратившее собственника. Налог — сорок процентов, остальное — ваше…

— Спасибо, — столь же серьезно сказал Кацуба, открутил пробку с найденной в палатке бутылки виски и присосался к горлышку. — Самое удивительное, что хоть какой-то самолет обнаружился…

— Ничего удивительного, — поразмыслив, сказала Ольга. — Видимо, кто-то из ваших краем уха слышал про эту побасенку с самолетом и, когда ставили дезу, использовал сюжет, сам не представляя, что угодит в десятку.

Мазур молчал. Он добросовестно пытался сосчитать, сколько людей погибло как раз из-за того, что поверили в эту дезу, или помогали ее ставить , или попросту подвернулись под горячую руку тем, кто в эту дезу поверил. Или соприкоснулись с ней и увидели свой интерес в том, что им казалось правдой. Бог ты мой, какой штабель…

— Провались оно все! — в сердцах сказала Ольга. — Перед вами не стыдно приоткрыть душу, вы сами в таком же положении, не вам надо мной смеяться. Я-то думала, подвернулась честолюбивой девчонке операция века…

— Это все от молодости, — сказал Мазур. — С годами такие мысли напрочь из головы вылетают…

— Ты меня возненавидел?

— Вздор. Так бывает только в романах — сразу …

— Злишься?

— Ты знаешь, ни капельки, — сказал он понуро. — Не судите и не судимы будете, сам хорош, тоже умеренно лицедействовал в меру своих скромных возможностей… Где уж было догадаться… — Он глянул на Кацубу: — А кое-кто догадался, а?

— Не сразу, — сказал Кацуба. — Были прокольчики, да простит меня сеньорита майор. К примеру, Ольга несколько раз назвала нас офицерами во множественном числе, хотя в тот момент никак не могла знать, что мы оба при чинах, в роли офицера выступал ты один. Ну, потом начал сопоставлять и анализировать… долго рассказывать, да и незачем. Главное, я не был влюблен по уши, как некоторые. И могу повторить вслед за Шерлоком Холмсом: самая красивая женщина, какую я видел… ну, это жутковатая и неаппетитная история. — Он печально улыбнулся. — Знаете что, ребята? Не сидите, как на собственных похоронах, а идите-ка вы в палатку, задерните полог и, простите на грубом слове, трахнитесь как следует. Во всей этой идиотской ситуации — единственное осмысленное и полезное действие. Я не сентиментален, просто вижу, что между вами до сих пор так и проскакивают искры, да и времени у нас теперь много, поскольку делать больше нечего. Когда выберемся отсюда, один Бог ведает, — когда-то еще Бокаси пригонит катер к устью… Валяйте, право. Заодно и помиритесь.

— Идея хорошая, — медленно сказала Ольга. — Ужасно мне нравится. Ему, думаю, тоже. Только времени нет. Возможно, я в чем-то и прокололась, Михаил, но я все же профессионал…