Макс Кранихфельд - Арабская петля (Джамахирия)

— А ну прекрати истерику! — рявкнул Стасер отпихивая норовившего приложиться еще раз Хунту в сторону.

— Это у нее сейчас истерика будет, когда я ее живьем на куски резать начну! — всхлипнул Хунта. — Ты за кого впрягаешься, командир?! Тебе ее винтовку показать?! Эй, кто там! Где винтарь этой суки?!

Откуда-то сзади в руки Хунты сунули потертую эсвэдэху, и он тут же протянул ее Стасеру.

— На смотри! На приклад обрати внимание! Зарубки посчитай! А то давай у нее плечо проверим?!

Стасер быстро осмотрел протянутое оружие. Особо разглядывать там, правда, было нечего: стандартная советская винтовка, 1973 года выпуска, ровесница, на прикладе действительно обнаружились аккуратные надпилы, с десяток примерно. Ствол пах лишь железом и свежей смазкой, значит, в ближайшее время из винтовки не стреляли, но это собственно ни о чем не говорило, понюхал ствол Стасер просто автоматически. Отстегнув магазин, он щелкнул затворной рамой, тускло блеснувший металлом патрон весело звякнул об каменный пол. «Современный, со стальным сердечником», — машинально отметил Стасер.

— Ну?! Убедился?! — все еще вздрагивая в нервном ознобе, прокричал Хунта. — Она это! Сто процентов она, командир!

Стасер лишь молча покачал головой. Приходилось признать очевидное, действительно страшным неуловимым снайпером столько времени терроризировавшим базу оказалась сопливая девчонка.

— Я этой суке в манду ствол запихаю и выстрелю! — в голосе Хунты звенели злые слезы.

— Уймись, — брезгливо отворачиваясь, процедил Стасер. — Заберем ее на базу, потом сдадим амерам, пусть разбираются.

— Да ты что, командир, какой заберем! Эта тварь убила Бормана, ты что забыл?! Да я ее голыми руками в клочья разорву! Ты просто Бормана толком не знал! Это же был такой парень! Он лучший был! Он меня от смерти спас! И его застрелила вот эта… — на секунду Хунта поперхнулся словами, подбирая наиболее соответствующее определение.

— Все, я сказал, прекрати истерить! — считая разговор законченным, Стасер отвернулся от подчиненного.

Пленная, скорчившись на полу и ощутимо дрожа всем телом, как загнанный зверек, напряженно вслушивалась в возникшую перепалку, видимо понимая, что эти страшные здоровенные мужики спорят сейчас о ее дальнейшей судьбе.

— Поживешь еще, хотя может и зря я это…

Закончить мысль не дал отразившийся в глазах девчонки, глядящей ему за спину поверх плеча, мгновенный испуг. Уже осознавая, что случилось непоправимое, что он зря вот так беспечно отвернулся от совершенно обезумевшего Хунты, Стасер попытался волчком крутнуться вокруг своей оси, явно запоздалым движением вскидывая ставший вдруг неимоверно тяжелым автомат. Он еще успел поймать краем глаза горящий ненавистью взгляд Хунты и стремительное размазывающееся в воздухе движение его гибкого тренированного тела… А потом был звонкий удар приклада о каску вибрирующей басовой струной загудевший в ушах и багровая муть с ярко-алыми высверками мелких звездочек непроглядным туманом окутавшая голову. «Надо вставать. Иначе добьет. Надо вставать», — стучалась в виски назойливая мысль. Видимо сознание его все-таки на какую-то долю секунды покинуло, потому что когда он резко тряхнул головой, разгоняя пляшущие перед лицом багровые сполохи, драться уже было не с кем. Хунта неестественно выгнувшийся в спине, вздернутый на носки и неистово хрипящий был накрепко схвачен в замок приземистым крепышом по прозвищу Крот, автомат его валялся далеко в стороне, а до висящего на поясе ножа ему было не дотянуться.

— Пусти! — рычал, пытаясь вырваться из могучих объятий, Хунта. — Пусти, сука! Пристрелю!

— Ага, прям щас, разбежался, — совершенно спокойно гудел в ответ Крот. — Да не рыпайся ты, придурок, только себе же больнее сделаешь.

Наконец, поняв всю бесплодность попыток сопротивления, Хунта обмяк, и Крот осторожно отпустив его руки, мягко подтолкнул нарушителя порядка в сторону дверного проема.

— Пацаны, уведите кто-нибудь этого убивца на воздух, пусть мальца охладится.

— Молодец, Крот, за спасение командира в неравном бою, объявляю тебе строгую благодарность, — с трудом борясь с подкатывающей к горлу тошнотой, выдавил Стасер.

— Служу Советскому Союзу, — совершенно серьезно пробасил в ответ Крот и тут же по-крестьянски размеренно и деловито продолжил: — А то ишь, чего удумал лишенец, просто так девку замочить! Тут парни уже по два-три месяца баб не видали, того гляди друг дружке к жопам пристраиваться начнут. А как девка сама в руки пришла, так давай ее мочить… Дурак, прости Господи, одно слово…