Алексей Свиридов - Разорванное небо

Хомяк шепнул Корсару:

– Не иначе как штабист столичный. Малошан продолжал:

– Все они владеют русским языком достаточно, чтобы понять вас и быть понятыми вами, ну а если возникнут затруднения, воспользуйтесь услугами своих переводчиков, начальником которых являюсь я, подпоручик Малошан. Не скрою, что я также исполняю некоторые обязанности по обеспечению контрразведывательной деятельности и вообще безопасности, независимо от службы охраны объекта.

При этих словах Тамашаивич бросил короткий недружелюбный взгляд на Малошана, тот ответил ему тем же, но вслух тема развития не получила.

– Если вас волнуют какие-то вопросы, то, пожалуйста, задавайте, – сказал в заключение Малошан, и офицеры, поняв, что церемония представления закончена, расселись на разномастных стульях напротив летчиков.

Корсар, как старший группы, первым задал вопрос, который, несомненно, интересовал всех ее членов:

– Когда планируется начать боевую работу?

– Когда наладим подвоз боеприпасов, – ответил Шелангер и легонько кивнул в сторону коменданта. Тот нахмурился и торопливо пустился в объяснения:

– Очень жаль, но сейчас у нас нет боекомплекта для ваших самолетов. Мне не сделали организацию. Сложности. Только есть бомбы, запас старого модели, времени войны. Советские есть, немецкие есть, но старые.

Хомяк дал волю раздражению:

– Это что же, теперь будем тут сидеть, ждать, когда сложности кончатся? Лично я прибыл сюда выполнять вполне определенную работу и подрядился выполнять ее качественно и интенсивно. А теперь получается, что я не могу выполнить эти условия только потому, что у кого-то сложности?!

Кадарник слегка покраснел и ответил, с трудом подбирая русские слова:

– Это не так простое дело, но я его буду сделать Как только будет выделен боеприпас, я буду его обеспечить доставить. И если у вас будет… недовольность… претензия, то давайте ее мне. За что я виноватей, я отвечу.

– Дело не в претензиях, – нахмурился Корсар, – а в том, что каждый день промедления, среди всего прочего, увеличивает вероятность обнаружения места нашего базирования, и, соответственно, противник может начать активное противодействие. И время, отпущенное нам до этого момента, должно быть использовано с максимальной эффективностью. Кстати, о противнике. Насколько сильна ПВО нашего объекта?

– У нас есть две машины «Шилка», одна машина «Стрела-10МЗ» и несколько переносных ракет «Стрела-2».

– Маловысотные комплексы ближнего действия, – вслух прокомментировал Корсар. – И «Стрелы» вместо пугачей. А для боев на дальних подступах?

Шелангер вдруг заговорил быстро и яростно, что совершенно не вязалось с его легкомысленно-щегольской внешностью.

– Думаете, нам больше нечего защищать на дальних подступах?! Наши войска на многих участках фронта давно прикрыты с воздуха только теорией вероятности! Для обеспечения ПВО вашей группы мы и так практически оголили целый район, там остались только старинные зенитки, а вы еще и недовольны! Если вы не в курсе, эмбарго ООН на поставку в наши республики ракетной техники все еще действует, и радуйтесь, что вас хоть как-то прикрыли! Кстати, «Стрелы» даже в неумелых руках – грозное оружие, что подтвердила афганская война.

Теперь уже и Хомяк разозлился:

– В неумелых руках и хрен без толку! Пока «духов» не натаскали в Пакистане китайцы-инструкторы, проку от «Стрел» не было. И если ваши солдатики думают, что стоит кнопочку нажать, а умная железка дальше все сама сделает, их надо в этом вежливо разубедить. К тому же сколько лет назад была афганская война? С тех пор и тактика, и техника чуть поприличней стали, а системы начала восьмидесятых, наоборот, слегка устарели.

– Он прав, Ян, – устало произнес Тамашаивич, специально говоря по-русски. – К нам попадает чаще всего откровенное старье, и за него еще надо платить спекулянтам втридорога. Санкции, эмбарго… Так что, товарищи летчики, советую вам воспринимать ситуацию… ну, скажем, как суровую реальность, данную в ощущениях.

Хомяк, Дед и Корсар засмеялись, вызвав недоумение у Казака. Он никак не мог взять в толк, что забавного во фразе про реальность и ощущения, хотя сама формулировка показалась ему смутно знакомой.

На этом, собственно, совещание и закончилось.

Показав летчикам их комнаты, Малошан откланялся и пообещал, что вечером для русских товарищей будет устроен праздничный ужин. Не прошло и получаса, как все летчики спали в своих комнатах, где вместо окон на стенах висело по несколько пейзажей в рамах, стилизованных под оконный переплет.