Максим Шахов - НеУГОдный президент

Виктор немного нервничал. Из полученной из Аргентины информации следовало, что Пилар, то есть Мерседес должна заманить Долорес в ловушку, после чего с ее документами и аккредитационной карточкой, служащей пропуском в закрытые для нежурналистов зоны, подобраться к самой трибуне.

Однако ни в гостинице «Интерконтиненталь», ни по дороге к площади Боливара ничего не произошло. Ремедиос Гонсалес припарковал свой «Шевроле» в одном из переулков, после чего они с Долорес сперва обошли заполнявшуюся людьми площадь Боливара, на которой Долорес сделала несколько снимков, а потом спустились в «Лаго» вроде как попить какао перед митингом.

Пройдя несколько метров по нижнему этажу, Виктор увидел Ремедиоса Гонсалеса. Тот сидел сам за небольшим столиком в кафе с вывеской «Кокоа-де-Чуао». Чуао назывался небольшой городок, расположенный неподалеку от Маракайбо. Как утверждал капитан Гильермо Эрнандес, именно в Чуао производилось лучшее в мире какао. На столике лежал оставленный Долорес фотоаппарат.

Логинов на всякий случай окинул пристальным взглядом других посетителей кафе, потом вновь взглянул на Ремедиоса Гонсалеса. Поход Долорес в туалет «Лаго» был последней возможностью подменить ее, поскольку наверху, на многолюдной площади, провернуть это было совершенно нереально. Но тогда Ремедиос Гонсалес должен был быть в игре. Потому что провести столько времени с Долорес и не заметить, что ее подменила сестра, было невозможно.

Ремедиос Гонсалес не производил впечатления участника сложной игры спецслужб. Делая вид, что выцеживает из своей чашки остатки какао, он косился на оголенные ножки сидящей за соседним столиком девушки. Если Гонсалес играл, то ему нужно было немедленно давать «Оскар». За исполнение лучшей роли второго плана.

Однако Гонсалес явно не играл. Да и сама идея с подменой Долорес в последний момент в общественном туалете выглядела глупой. Потому что в последний момент, потому что в общественном туалете и потому что знать заранее, что Долорес в него пойдет, Мерседес не могла. От осознания всего этого Виктор нервничал все больше…

У Сергея при виде светлого «Доджа», в который села Провиденсия, промелькнуло какое-то смутное воспоминание. Почти прикрыв глаза, он попытался использовать один из приемов, которому его научили в Академии ФСБ. С первого раза ничего не получилось. Андриянов глубоко вздохнул и сделал еще одну попытку. И тут в его голове словно плотину прорвало.

Он вдруг как будто перенесся во вчерашний день, когда бежал от архива к остановке рядом с Прови. Справа, на другой стороне улицы, стоял светлый «Додж». Сергей увидел его так ясно, что даже смог прочитать номер. Вслед за первым «клипом» в голове Сергея тут же промелькнул второй. Он с сидящей сзади на скутере Прови сворачивает на перекресток и смотрит по сторонам. Слева на углу сидит парень-негр. А справа метрах в тридцати из-за припаркованной большой машины выглядывает тот же самый светлый «Додж»…

– Черт! – выдохнул Андриянов, широко открывая глаза, чтобы оборвать нахлынувший поток запоздалых воспоминаний.

Светлый «Додж», в который нырнула Провиденсия, продолжал стоять на парковке. Это означало, что в нем ждут наблюдателей, которые должны были находиться на вокзале.

Сергей облизнул пересохшие губы и снова оглянулся. Его мозг лихорадочно работал. Он вспомнил, что в вагон за ним никто не зашел. Из чего следовало, что наблюдатели торчали на перроне. Скорее всего даже не наблюдатели, а наблюдатель. Один. В его задачу входило всего лишь проконтролировать отъезд Андриянова.

Учитывая, что тот выскочил через соседний вагон, да еще под прикрытием козырька выхода из тоннеля, наблюдатель этот маневр Сергея скорее всего пропустил…

Прямо напротив входа в туалеты торгового центра «Лаго» торчала из кадки какая-то карликовая пальма с разноцветными листьями. Ближе к центру зала стояла напоминавшая кабинку биотуалета табачная лавка, а еще ближе – газетный ларек. Чтобы не привлекать к себе внимания, Логинов купил пачку сигарет, а потом изобразил, что засмотрелся на мужские журналы в боковой витрине.

Он пялился на новую модель джипа, когда в пластике витрины отразилась вынырнувшая из туалета Долорес. Виктор вздохнул как человек, у которого не хватает денег на приличную машину, и направился прочь, поддевая ногтем целлулоидную обертку на пачке.