Вячеслав Денисов - Наживка для крокодила

Через четыре дня все закончилось. Авторынок опустел. Три десятка обугленных кузовов элитных авто, да воющие собаки – вот все, что осталось от процветающего бизнеса господина Чена. Овощные и иные продуктовые рынки пустовали. Зайдя на их территорию, можно было увидеть лишь продавцов славянской национальности, торгующих славянскими продуктами. Опытные торговцы с юга, зная, что бой в городе – явление временное и неизбежное, сидели в номерах гостиниц. Ибо они, как никто другой, знали, что еще пара дней – и можно смело выходить на рынок. Эта русская душа! Она будет терпеть, прежде чем развернуться, до последнего. Но если она развернулась… Тогда пусть лучше фрукты маленько попортятся. Русские – люди отходчивые. Им просто иногда нужно дать выговориться, они без этого не могут.

По истечении времени ведения боевых действий я отметил для себя два важных момента. Господин Юнг не покидал города – раз, и Виталий Алексеевич Табанцев ушел в очередной отпуск – два. Кажется, я знал, где могли в данный момент находиться оба этих человека. На тридцать четвертом километре Сибирского шоссе. Именно там располагалась вотчина корейского лидера.

Третье событие, о котором мне сразу доложили по телефону, – это появление в здании городской ГИБДД представителей федеральной службы. За их спинами стоял Виктор Викторович Морошко. После короткого разговора начальник Табанцева тут же предоставил все истребованные документы и указал местонахождение кабинета и сейфа Виталия Алексеевича. Когда я об этом узнал, я сразу понял, что Табанцев из очередного отпуска уже не выйдет. Вряд ли Юнг возьмет его с собой в Корею, но, думаю, денег у него хватило бы и до скромного Сорренто. Только как он границу-то пересекать планирует? Как пастор Шлаг? В общем, в чем я был тогда совершенно уверен, так это в том, что у меня остаются считанные дни. Никто из перечисленных господ не станет ждать того момента, когда Горский придет к ним и станет склонять к даче показаний относительно убийства Тена и нападения на сотрудника милиции.

Иван появился на следующий день после объявления «войны». Его покрасневшие глаза яростно сверкали. Не раздеваясь, он прошел к моему столу и бросил передо мной «мультифору» с вложенным в нее листом.

– Город Москва! Отделение «Инвестбанка». Пятьдесят тысяч долларов положено на счет, на имя Кореневой Ольги Михайловны, пятнадцатого ноября сего года!

За три дня до убийства. Я повернулся к Верховцеву.

– Срочно проверь фамилии пассажиров, убывших в Москву пассажирскими поездами с нашего вокзала! Коренева сняла деньги два дня назад, так что работы немного.

Верховцев и Вьюн исчезли из моего кабинета.

– Интересно, знает она об этих деньгах или нет? – Я никак не мог поймать в пачке сигарету. – Хорошо, если знает. Значит, она там рано или поздно появится.

– Тен мог ничего ей и не говорить, – возразил Бурлак. – Зачем ему отчитываться? Он ведь не подарки ей делал, а свои деньги укрывал от своей братвы.

Логично. Но почему Москва? Ванька говорил, что больше никаких счетов на имя Кореневой нет. Значит, пятнадцатого февраля он ездил в Белокаменную?

– Ты – «чайник» в банковских операциях, – смело заявил мне Бурлак. – Для того чтобы перекинуть бабки с одного счета на другой, не нужно ездить по всей стране. Пал Палыч Бородин или Березовский, по твоей версии, вообще дома находиться не должны в принципе. А только мотаться по всему миру!

Сам ты «чайник»… Месть последовала незамедлительно.

– Ну, раз ты не «чайник», тогда тебе поручается очень ответственное дело, требующее огромного опыта, сноровки и большого умственного напряжения. Сейчас ты берешь списки угнанных авто, едешь в ближайшее почтовое отделение, упаковываешь, как бандероль, и отправляешь в Управление ФСБ по нашей области. Без обратного адреса. Справишься?..

Ваня сделал кислую мину, подтверждающую, что яд принят, и отправился на почту.

Два последующих дня принесли всего три новости. Ориентировками на Кореневу, отправленными Аней Топильской всем адресатам, желаемого результата не было достигнуто. Она нигде не задерживалась. Во-вторых, Коренева Ольга Михайловна под своей фамилией не покидала железнодорожного вокзала города Кабардинска. Я сознательно делаю упор на словах «под своей фамилией», так как в списках проданных билетов ее имя не значилось. Но это вовсе не факт, что она не уехала. При нынешнем развитии печатного дела…

И третье. Недалеко от коммунального моста через Малую Кабардинку было обнаружено тело неизвестного. Для меня убитый пистолетным выстрелом в затылок гражданин перестал быть неизвестным, как только я прибыл на место происшествия. В первый и последний раз мы с ним встречались в больнице, когда я охранял Лешку. Тогда он прибыл вместе с Табанцевым «узнать о состоянии попавшего в аварию человека». На нем, как и тогда, был длинный кожаный плащ. Я прямо из-под моста направил Верховцева и Вьюна в кафе, и вскоре они привезли Бориса Кармана. Тот сглотнул слюну, вжал голову в плечи и глухо сказал: