Вячеслав Денисов - Наживка для крокодила

Но Обрезанов?.. Но – начальник РОВД?.. Да бог с ним, с начальником, я к нему никогда не питал нежных чувств. Но Максим? Это называется – предательство. Когда нашего брата просто так, «по беспределу», с места на место перебрасывали? А у тебя другая забота. Ты и задницу свою подписью Иуды прикрыл, и боишься что о твоей подлости прознаю… Может, ошибка? На понт взял кадровик? Дескать, нет у тебя никакой поддержки вокруг, один ты, как перст. Хотя вряд ли. Чтобы послать рапорт в ГУВД, нужен еще и рапорт моего непосредственного начальника, Обрезанова. Так уж заведено. Это не на понт тебя кадровик взял, Горский, а пожалел. Не стал прямо говорить, что первоисточник – бумага от Обрезанова. А не стал потому, что всем в ГУВД известно, кто был наставником Макса Обрезанова, и кому он обязан своими знаниями и нынешним положением. Ай да подлец!.. Давно меня так никто не бил.

Теперь понятна и частота, с которой наседают из ГУВД. Она усилилась сразу после того, как я стал бегать к своему начальнику с докладами. Ну-ка, вспомни, Горский, когда ты впервые узнал о своем переводе?.. Сразу после того, как установил связь Тена на улице Стофато и побывал в квартире Кореневой. Когда Обрезанов сообщил о переводе во второй раз? Сразу же после того, как я вышел на Алтынина и устроил переполох в корейском гнезде. И тут, после разговора с Центом, мне открыто. А сейчас, видимо, ситуация для кого-то стала настолько критическая, что тебе даже не дают времени на раздумья! Извини, Горский, ты зашел слишком далеко!

Ясно одно – я находился на правильном пути. До сих пор я не ошибался, подтверждением чему и служил этот звонок. Значит, приняв решение разыскивать Ольгу, я двигался в верном направлении. Раз так, то девчонка в опасности. Помимо меня, охотников на Кореневу – пруд пруди. Алтынин сказал, что в письме говорилось про его записную книжку. Врет! Теперь совершенно очевидно, что у Кореневой находится нечто, волнующее самых разных людей. Ищут пожарные, ищет милиция…

Ладно, Алтынин, я передумал. Передышка отменяется. Надеюсь, ты вдоволь надышался ароматом камеры и вновь обрел возможность мыслить.

– Ваня, я сейчас позвоню в дежурную часть, и тебе выдадут Цента. Приведи его сюда.

Ваня мгновенно освободил кабинет от своего присутствия, а я, набрав номер, соединился со следователем Мамалыгиным, думая, что работу в административном здании авторынка он уже закончил.

– Слушай, коллега, – обратился я к нему, – а кто среди этих корейцев главный? Кто авторынком-то заправляет?.. Я понимаю, что Тен, но Тена сейчас уже нет… Ага, спасибо!.. Да зачем записывать? Русский человек три буквы всегда запомнит.

Нажав на рычаг, я набрал второй номер.

После пятого гудка раздался пьяный голос:

– Мурзабеков на проводе.

Трезвым этот голос не мог быть в принципе.

– Мурза, это Горский.

– Понял. Типа работа есть? Понимаю. Васильевич, ты знаешь, сегодня друзья с Бишкека должны приехать, а у меня…

– Займу я тебе. Приходи. Значит, так…

Я занимал ему уже восемь лет. И никогда не требовал отдачи. Где взять деньги для возврата бывшему уголовнику, а ныне – моему вечно пьяному доверенному лицу?..

Положив трубку, я потер руки. Прежде чем меня сотрут в порошок, Лешка, я найду негодяя, который бил тебя ножом в шею. Я свои долги привык отдавать.

Когда Иван усадил передо мной Алтынина, тот недовольно выдавил:

– Ну, что еще?

Я равнодушно пожал плечами:

– Ничего. Истекли три часа. Личность твоя установлена, в федеральном розыске ты не числишься, наркотиков и оружия при тебе не обнаружено. Что я могу тебе вменить? Ничего. Поэтому, хоть ты и урод, придется тебя отпустить.

Ваня забеспокоился, а Алтынин, как заяц, пошевелил ушами.

– Что ты смотришь на меня? – Я вынул из канцелярского набора скрепку и бросил ее Алтынину в лоб. – Свободен.

Тот, не веря своему счастью, медленно оторвался от стула и молча направился к двери.

– Что нужно сказать, Алтынин? – строго, как в школе, бросил я вдогонку.

– Спасибо, – машинально ответил он.

Когда он уже взялся за ручку двери, я хлопнул себя по лбу:

– Черт, забыл!.. Игорь Арнольдович, подожди. Я сейчас по телефону с Юнгом разговаривал. Юнг – это кто?

Алтынин молча соображал, как я мог разговаривать с Юнгом по телефону, если на его глазах всех корейцев замели в милицию.

– Садись, Алтынин! – я гостеприимно махнул рукой на стул. – Я сейчас как раз на авторынок еду, так что подброшу.

– Я сам доеду, – мгновенно ответил Цент. – И, вообще, я не туда сейчас.