Вячеслав Денисов - Оружие фантома

– Потом это делать будет нельзя, – заметил он. – Давай внутрь. Забор поворачивает. Если мы будем снаружи, он уйдет, мы даже не заметим – где. Если будем внутри – все будет как на ладони.

– Сейчас, наверное, с ума сходит… – Вербин поежился.

– Знаешь что, Сергей, двигай-ка тоже в здание. Давай, давай, иди. Поможешь мужикам. Я один поскучаю.

Проводив друга глазами и убедившись, что тот вошел внутрь, Макаров выпрямился и двинулся к зданию. С тыльной стороны был только один выход, да и его можно было назвать выходом с большой натяжкой – массивная металлическая дверь с заклепками. Само здание ремонтировалось, если судить по слою штукатурки, не раз, но вот эта дверь являла собой образец кузнечного искусства начала двадцатого века. С той поры, по всей видимости, она и не подвергалась реконструкции. Выпрыгнуть из окна любого этажа было невозможно. В психиатрических больницах обязательным условием является как отсутствие дверей в палатах, так и наличие на каждом окне надежной решетки. Значит – дверь?

На этажах постепенно, одна за другой, зажигались в коридорах лампы дневного света. Коридоры первого, второго этажей уже светились, значит, опера проверили все помещения. На третьем этаже неосвещенных окон оставалось все меньше и меньше, и Саша стал сомневаться в разумности того, что затеял.

Оставалась дверь…

Саша подошел к ней и оперся рукой.

Он ошибся.

Глядя на первые появляющиеся красные лучи солнца, пробивающие куцые сизые облака, он с горечью чувствовал, как в душу к нему заползают усталось и чувство безнадежности. Саша даже не вздрогнул, когда за дверью щелкнул засов. Убрав руку, он повернулся к двери спиной и медленно пошел прочь…

Дверь, скрипнув так, как может скрипеть столетний кусок железа, распахнулась, и в ее проеме показались Игорь и Мишка.

– Саша, пусто…

Они сидели в машине и молчали. Такого тягостного молчания не было ни разу за все дни с момента убийства Вирта. Они ждали Вербина, чтобы разъехаться по домам.

Будь проклята эта ночь…

Она отобрала у Макарова веру в себя.

Впервые в жизни он обманулся. Он совершил ошибку, прощения которой нет. Это называется – потерять нюх.

Саша вынул из кармана телефон. Вербину пора бы вспомнить о правилах приличия. Нажав кнопку повтора – последним в лечебницу звонил именно Вербин – Макаров прижал трубку к уху.

– Слушаю, – раздался звонкий женский голос. Судя по нему, обладательница только что кончила смеяться.

– Сергею пора выходить на улицу, – мягко произнес Александр.

Отключившись, Саша стал было укладывать телефон в куртку, как вдруг снова вынул его и стал смотреть на табло, словно впервые в жизни увидел этот предмет…

Это был воскресный день. Двое суток Саша с нетерпением ждал этого момента. Стариков с Саморуковым после той злосчастной ночи стали замечать в своем начальнике перемены, и они были не к лучшему. Все два последующих дня он был до изумления несобран и неуклюж. Так ведут себя люди, приговоренные к смертной казни и ожидающие ответа на апелляцию о помиловании.

Вечером Макаров сказал им:

– Ребята, управляйтесь сегодня без меня. В восемнадцать часов все свободны.

И уехал на «шестерке» отдела, забыв даже попрощаться.

– Задыхается Саша, – констатировал Саморуков. – Сколько можно человеку, как утюгу, в розетку быть включенным?

Стариков кивнул головой.

Свободны так свободны. Саморуков поехал домой к щенку, а Игорь, оставив пистолет в сейфе, отправился в ночной клуб пить пиво. Выпить литра два пива и уснуть – вот было его мечтой последние дни. Спать до тех пор, пока организм не потребует встать и что-то делать…

Человек в сером плаще пролез сквозь дырку в заборе, поставил на свое место доску и, пробравшись сквозь кусты, вперил взгляд на второй этаж. Там ярким глазом светилось одно-единственное окно. Удовлетворенно осклабившись, человек оглянулся и стал пробираться к зданию.

До ржавой металлической двери оставалось не более трех метров. Раздался знакомый звук, и дверь, слегка скособочась, тяжело отвалилась от косяка. Стараясь быстрее исчезнуть из поля зрения, человек метнулся в черный проем…

Тяжелый удар обрушился на его голову…

Человек, словно животное, поняв, что попал в западню, стал метаться в темноте комнаты, рыча и натыкаясь на различные предметы. Он с силой ударялся о небольшой стол, стул, но не чувствовал боли. Страх застилал глаза. Он бросался на стены, словно от силы удара о вековой камень зависело его освобождение. Когда же до него дошло, что путь назад отрезан и не существует более никаких выходов из этой каменной клетки, человек, продолжая издавать звуки, похожие одновременно на рычание и трусливые повизгивания, начал искать спиной угол. Так делает любое животное, попавшее в помещение с углами, – старается сократить до минимума доступ врагу к своему телу.