Вячеслав Денисов - Особо опасная статья

Не хотелось умирать вот так, ночью, недалеко от помойки, от руки человека, лица которого он толком так и не рассмотрел. Лишь его бешеные глаза преследовали бы тогда Сидельникова вечно.

Когда нож коснулся горла, он взревел и из последних сил надавил ладонью вверх. На какое-то мгновение нож приподнялся, но в следующую секунду вошел в горло уже на полсантиметра.

И это тоже была мужская драка. Без гортанных выкриков, без стильных взмахов ногами, где цель одного – убить и уйти, второго – задержать, чего бы это ни стоило.

И опер понимал, что шансы его равны нулю. Тот сильнее, у него выше мотивация. Убивать, чтобы не сесть, всегда легче, чем задерживать, чтобы посадить.

И в то мгновение, когда сыщик почувствовал горячую струйку, скользнувшую по его шее к затылку, его осыпал град стекла.

Глаза навыкате напротив помутнели, и, разбивая сыщику губы лбом, стрелок рухнул на него и замер.

– А я смотрю, Саня, тебя бьют или не тебя, – послышалось откуда-то сверху.

Задыхаясь и сплевывая кровь, милиционер столкнул с себя тяжелое тело и уставился в темноту. На фоне тяжелого черного неба над ним зависло бородатое лицо. По форме – физиономия дьявола, по существу – ангела-хранителя.

– Ну, думаю, гад, – Савелий тоже сплюнул, показывая, как сильно он бил, – допил и – вдарил!

– Ты… – прохрипел, стирая с раны на шее кровь, изумился Сидельников, – еще и допить… успел?..

– А то. Там никак не менее сотни оставалось.

– Вообще-то, я не Саня, – слыша приближающуюся дробь шагов, пробормотал Сидельников.

– А какая разница, если человек хороший?

Кряжин и Саланцев прорвались к беседке сквозь густую темноту ночи одновременно.

– Все живы?

Это прозвучало как победный клич искалеченного боем победившего войска над сломленным противником.

– Вызывай оперативно-следственную группу Центрального округа, – велел Кряжин, и только теперь стало по-настоящему страшно. Только сейчас до понимания каждого стал доходить смысл того, что все в эту ночь могло закончиться по-другому.

В Кряжина через окно его кухни стреляли дважды. Первый раз в девяносто девятом году, когда он вышел на одного из руководителей комитета по охране водных ресурсов Дальневосточного округа. В его коллегу из Находки, входившего в следственную группу Кряжина, стреляли, когда тот был с семьей за городом. Злоумышленники выждали удобный момент, когда «важняк» утром решил искупаться и спустился к воде, и выпустили в него пять пуль. И, как положено в таких случаях, – одну в затылок. Через неделю Кряжин должен был вынести обвинительное заключение группе, занимающейся ловом краба и сдачи его частным лицам в Японии. Благо идти далеко не приходилось. Чудовищные капиталы оседали на личных банковских счетах руководителей комитета, а казна (ей не привыкать) терпела убытки.

Кряжина подкараулили, когда он возвратился в Москву с докладом и готовыми материалами, на основании которых впоследствии должно было быть выстроено обвинительное заключение. Сразу после доклада он вернулся домой, чтобы переодеться и привести себя в порядок, и был очень удивлен прозорливости будущих обвиняемых, когда пуля залетела в окно и пробила холодильник, подаренный матерью еще в далеком восемьдесят втором. В этот год Кряжин вернулся из армии в квартиру прадеда, околоточного надзирателя Евграфа Кряжина, усопшего за год до революции в возрасте семидесяти пяти лет, и готовился к поступлению на юрфак. У стрелка дрогнула рука, по-видимому, после долгого перелета из Владивостока, и его вместе с подельником задержали через двадцать минут прямо у входа в Театр на Таганке. Хороший был ход, сильный. Киллеров ищут по всей Москве, а они любуются тенью отца Гамлета. Так с билетами в руках и взяли. И холодильник был хороший, с ручкой открывания двери, как у «Мерседеса». Умер вместо Кряжина.

Второй раз в следователя палили из армейской снайперской винтовки, приспособленной для ведения бесшумной стрельбы, в двухтысячном. И этот эпизод тоже связан со смертью. Именно в этот год и этот день почил древний кот Ленька Пантелеев, живший у следователя почти двенадцать лет. За час до кончины он подошел к хозяину, балующемуся на кухне чаем с бергамотом, и потерся о ноги – мол, прости за все, если сможешь.

Кряжин умилился, задержался на секунду, чтобы порадоваться кошачьей ласке, а потом резко нагнулся, чтобы погладить. Именно в этот момент раскололось стекло и из стены вылетела пригоршня песка с бетонной крошкой. В тот день стрелка не взяли, а кот-спаситель отдал кошачьему богу душу.