Олег Мазурин - В ходе ожесточенных боев

Четыре часа полета на отечественном лайнере ТУ-154 — и шестерка никоновцев уже в Москве, в «Домодедово». Хакас, Рыжий, Макс, Афганец, Художник и Кот. Практически, все лучшие кадры Ника. Ведь каждый из них мог в одиночку решить предстоящую задачу. Кот — из снайперской винтовки, Афганец — с помощью взрывчатки, а Рыжий — отточенным клинком. Хакас — из пистолета любой системы, Макс — из карабина или помпового ружья, а Художник — из автомата. После подсинской стрелки Рудакова обязали специализироваться по этому виду оружия. Все они успешно водили машину, владели приемами рукопашного боя, имели опыт ликвидационных операций.

Ник бросал в бой лучшие кадры. Он понимал сверхзадачу: Тихон не должен остаться в живых при любых обстоятельствах. Или выражаясь блатной феней: «при любых раскладах».

Октябрьская Москва встречала криминальный спецназ теплой погодой и солнышком. Аэропорт кипел, жил своей жизнью. Мелькали как в калейдоскопе люди. Вот отъезжающие с баулами, носильщики с багажом, милиция с рациями и металлодетекторами, таксисты с барсетками, провожающие, работники аэропорта. Сотни голосов сливались в один непрекращающийся ни на минуту гул.

— В натуре не хилая массовка, — ошалело глазел по сторонам Хакас. — Художник, и так каждый день?

— Прикинь, Хакас, — тыкал пальцем в направлении электронных часов Рыжий. — Уехали в двенадцать и приехали тоже в двенадцать. Будто и не летали. А ты, Художник, конкретно рад, что в столицу приканал? По малой, наверно, соскучился?

Рыжий дружески похлопал по плечу Художника.

— Да, соскучился я уже по дочке и по Москве, — согласился с Рыжим Алексей.

— Будешь нашим гидом, нашим Сусаниным. Смотри, не заведи нас куда-нибудь, — сказал Кот, симпатичный светловолосый парень, засматриваясь на обилие красивых девушек. — Да, симпотных сосок здесь немерено.

— Да, ты прав, Котяра, — согласился Рыжий. — Наконец я осуществлю свою давнишнюю мечту — отхарю негритянку. В натуре, не пробовал черномазых телок. Может, у них минжа поперек? И какого цвета?

— Отставить баб, — придал своему голосу командирский тон Хакас. — И бухло тоже. Первым делом самолеты, а девушки потом.

В аэропорту их встречал Ферзь и еще один светловолосый парень.

— Прибалтика, — представился блондин.

Ферзь обнялся с Рыжим и Максом как со старыми знакомыми. Остальным пожал руки. Он достал стопку паспортов и раздал их всем спецназовцам. Рудакову достался документ на имя Климова Валерия Игнатовича.

— Всем новые ксивы, гражданские, заграничные. Регистрация постоянная. Все вы отныне москвичи. Меньше проблем с ментами. Гордитесь этим, — сказал Ферзь. — Будите жить по трое, так безопасней. Квартиры арендованы тоже на три месяца. Вот ключи. Отдыхайте, завтра получите тачки, стволы, информацию о клиенте. А сейчас мы с Прибалтикой отвезем вас на хаты.

… Хакас, Рудаков и Кот поселились на квартире по проспекту Мира, ближе к метро «Сухаревская». А остальные члены спецкоманды поселились у Белорусского вокзала.

Хакасу понравился сталинский дом, просторная квартира, высокие потолки.

За окном шумел мегаполис: клаксоны машин, визг тормозов, скрежет шин, шум моторов, людской говор.

В холодильнике бойцы обнаружили необходимые для поддержания человеческой жизнедеятельности продукты: колбаса, сыр, яйца и масло. В изобилии — нарезки, консервы, полуфабрикаты. Хакас откусил кусочек вареной колбасы.

— Я за любой хипиш, кроме голодовки, — пошутил он.

— Сейчас бы сто грамм водочки, — мечтательно протянул Кот.

— После дела хоть упейся, — охладил его пыл Хакас.

Они стали обедать.

— Водка наша, сибирская лучше, — сказал Рудаков. — Сколько я в Москве выпил водки. Все туфта, все подделка. С нашей не сравнить!

Кот подхватил тему разговора.

— От воды зависит много. От зерна. У нас хорошая экология, вода чистая, а водка крепкая, жгучая и вкусная. А в столице вода? Посмотри на Москву-реку! И все поймешь.

— Точняк. Водку нашу пьешь как водичку, идет мягко, классно. А пьянеешь как надо. Я часто водку нашу в качестве презентов привозил знакомым, бывшим родственникам.

— А как водочка идет под хрустящую сладкую капустку…

— Под соленые огурчики, красненькие помидорчики, резкие и лопающиеся во рту…

— Маринованные опята…

— Под холодец с хреном и горчицей или под жирненького омуля.

— А я люблю селедочку. Свеженькую, малосольную, с лучком, с подсолнечным маслицем…