Александр Бушков - Пиранья против воров — 2

Фигура голосом Лаврика поинтересовалась быстрым шепотком:

– Все слышали?

– Обижаете, ваше степенство, – пожал плечами Мазур. – Что, все в ажуре?

– Не кажи гоп… Совпадения всегда возможны… Ага!

Из палатки появился предприимчивый искатель любовных приключений – он пока что считался таковым за отсутствием доказательств обратного. В наушнике в ухе у Мазура четко прозвучало:

– Мужики, вы, я надеюсь, следом не пойдете? Засветите…

– Обижаете, синьор Ромео. Можете шествовать к предмету вашему, мы люди деликатные…

– Ну, мало ли что, вдруг пошутить решите.

– Какие шутки в столь серьезном деле? Шагай, счастливчик, и не забудь, ежели что…

Чья-то рука, появившись изнутри, тщательно задернула полог. Помедлив пару секунд, Вадим решительно двинулся в сторону. Обогнул палатку, двигаясь совершенно бесшумно – школа, школа, этого у него не отнимешь, – вновь сторожко остановился, явно проверяя, не двинется ли все же следом кто-то из оставшихся в палатке циничных шутников.

– Главное – живехоньким… – прошептал рядом Лаврик. – Не факт еще, но главное – живехоньким…

В наушнике у Мазура явственно послышался голос, принадлежавший явно доценту-старшому:

– Здорово, мужики, гостей принимаете?

Судя по голосу, здешний начальник был уже изрядно поддамши, и тут же раздался громкий стеклянный звяк: несомненно, это доцент стукнул друг о дружку бутылки, которые держал в руках. Тут же послышался второй голос, капитана Гены:

– А чего же и не принять представителя трудовой интеллигенции? Смычка меж армией и народом – вещь полезная…

– Ну их к черту! – нетерпеливо шепнул Лаврик. – Двинулись!

По его примеру Мазур решительно выдернул из уха проводок и опустил его в нагрудный карман. Все было, в принципе, ясно. Не самым бесхитростным субъектом был пан доцент, не первый год подвизавшийся на многотрудной ниве подпольного кладоискательства, – пароль паролем, посланцы посланцами, но он, хитрован, скорее всего решил наладить и неформальные контакты с нежданными гостями. Авось сболтнут что по пьянке. Поступок вполне логичный… и для Мазура с Лавриком совершенно несущественный, ибо трое оставшихся в палатке орлов и после ведра спиртного лишнего не выболтают…

Рассредоточившись, они двинулись вперед. Вадим вошел в чащобу и бесшумно скользил меж деревьев, он ни разу не оглянулся ради проверки. Но это ни о чем еще не говорило – нужно было превзойти самих себя, напрячь все умение, чтобы выиграть у этого волчары. Бегло вспоминая все, что этот типчик наворотил в Шантарске, к нему следовало отнестись со всем уважением…

Он бесшумно шагал меж деревьев, сопровождаемый четырьмя тенями. Одна была своя, природная, невесомая и нематериальная, а три других – живыми и вполне плотскими, правда, столь же тихими и проворными, как первая, черная и плоская…

Вскоре не осталось никаких сомнений, что засланный казачок целеустремленно движется к кошаре, выглядевшей в серебристом лунном свете опять-таки насквозь неромантично. Ну все, скрылся внутри, теперь началось самое трудное: незамеченными пересечь открытое пространство, пусть и невеликое…

Скупой жест Лаврика – и три тени с разных сторон скользнули к длинному строению с выбитыми окошками и провалившейся кое-где крышей. Момент был самый пикантный: если объект все же заметил слежку, то может встретить огнем, предположим, они тоже не дети и под пулю так просто не подвернутся, но ситуация станет насквозь непредсказуемой…

Обошлось. Мазур достиг стены, прижался к ней рядом с оконным проемом, выбрав место так, чтобы не оказаться напротив широких горизонтальных щелей меж трухлявыми досками. Спутников он не видел, но знал, где они расположились, – все было заранее обговорено перед броском посредством скупых, но выразительных жестов.

Со своего места он прекрасно слышал, как Вадим передвигается внутри, – без всякой опаски, не поднимая лишнего шума, но и не стараясь передвигаться на цыпочках. Судя по этим звукам, капитан по-прежнему считал, что находится в гордом одиночестве. Что это он там? Ага, похоже, что-то подтаскивает, чтобы усесться повольготней, – ящик, кажется.

Мазур вновь, неизвестно в который раз, испытал это давно знакомое, но всегда будоражившее кровь ощущение, не умещавшееся в слова, – звенящее по нервам чувство охотника, засевшего в двух шагах от ничего не подозревавшей дичи, спокойной, уверенной в себе, но уже наполовину проигравшей из-за того, что подпустила охотника на дистанцию меткого выстрела или уверенного броска…