Чингиз Абдуллаев - Завещание олигарха

– Только этого не хватало, – в сердцах произнес Ринат, – у меня появились брат или сестра? Или у меня есть сын, о котором я не знаю? А может, у Владимира Аркадьевича были еще и другие родственники? Может, мой бравый дедушка-генерал успел переспать еще с какой-нибудь женщиной, например немкой. И их канцлер Ангела Меркель моя двоюродная сестра? Что еще случилось?

– Не нужно так нервничать, – посоветовал Плавник, – но у нас серьезное положение. Дело в том, что объявился отец Ренаты.

– Какой Ренаты? Я не знаю никакой Ренаты. Послушайте, у меня была трудная ночь, и я хочу выспаться. О какой Ренате идет речь?

– О супруге погибшего Владимира Аркадьевича, – пояснил Плавник, – дело в том, что появился некто Кутявин. Вениамин Алексеевич Кутявин. Вы слышали такую фамилию?

– Никогда в жизни не слышал, – он устал стоять и хотел сесть на кровать. Но вспомнил, что здесь недавно лежала Лина. «Нужно будет сказать Лиде, чтобы сменила здесь белье», – подумал Ринат, выходя из комнаты и направляясь в другую спальню.

– И не могли слышать, – согласился адвокат, – это бывший друг Ренаты и отец ее мальчика. Настоящий отец.

– Прекрасно. Он, наверно, очень переживает по поводу смерти своей жены и сына. Где он был столько месяцев?

– В этом и весь вопрос. Он слышал об их смерти, но не думал, что может получить какое-то наследство. Рената никогда не была его женой. Она была женщиной, с которой он встречался и которая родила от него мальчика. Но теперь он настаивает на своих правах. Он тогда отказался от мальчика, но Рената в суде доказала, что это его сын. Провела генетическую экспертизу. Об этом никто не знал, даже Глущенко. Но решением суда Кутявин был признан отцом мальчика и даже был обязан выплачивать алименты, от которых потом Рената отказалась.

– Конечно, отказалась, – зло сказал Ринат, – ведь она вышла замуж за миллиардера. Зачем ей жалкие алименты? Интересно, какую сумму он ей платил? Какие алименты могут быть у супруги миллиардера?

– Кутявин имеет небольшой магазин в Сокольниках и по решению суда должен был выплачивать ей двадцать процентов своей прибыли. Примерно семьсот долларов в месяц.

– Огромные деньги, – зло пробормотал Ринат, – и вообще какая-то мистика. Я Ринат, она Рената. Зачем вы позвонили? Что вы от меня хотите? Чтобы я полюбил Кутявина как своего родного человека? Только я не Христос, чтобы всех любить. Он потерял своего сына, которого не хотел признавать, и жену, которой не хотел платить даже алименты. А теперь, наверно, скорбит по поводу их смерти. Через столько месяцев. Хватит, Иосиф Борисович, мне надоели ваши истории.

– Не отключайте связь, – строгим тоном попросил адвокат, – так вот, этот Кутявин юридически является отцом мальчика. А мальчик был усыновлен вашим погибшим дядей. Вы понимаете, о чем я говорю?

– Ничего не понимаю.

– По российским законам нельзя лишить ребенка наследства. Если он являлся сыном Глущенко, значит, ему должна перейти доля наследства от своего отца, ведь он был несовершеннолетним. И наследниками первой очереди являются родители и дети наследника. Таким образом погибший мальчик имеет наследника первой очереди – своего родного отца. И тот может претендовать на двадцать пять процентов состояния Владимира Аркадьевича Глущенко. И если даже по французским законам ему могут отказать, то российские активы точно поделят и передадут четверть всего наследства этому Кутявину.

– Кошмар, – эта новость не испугала Шарипова, а скорее позабавила. Плавник не знает, что Глущенко жив и не позволит какому-то хозяину магазина отнять у него столько сотен миллионов долларов. Он его просто в порошок сотрет. К тому же он давно ищет подонка, от которого родила его погибшая жена. Кутявин напрасно вылез со своими претензиями.

– Алло, вы меня слышите, – продолжал Плавник. – Мы сейчас готовимся ответить на их исковое заявление. Но нам придется очень сложно. Может быть наложен арест на все имущество. Вам обязательно нужно сегодня в пять часов вечера быть в «Асторе». Я тоже туда приеду. Мы должны продумать систему мер, чтобы предусмотреть все возможные варианты. Это очень серьезно.

– Сейчас уже четыре, – вздохнул Ринат, – вы меня просто достали. Быть миллиардером – гораздо более трудная задача, чем я думал. Хорошо, я приеду. И учтите, что мои телохранители вас просто убьют. Я отпустил их два часа назад немного отдохнуть. Они тоже не спали уже несколько суток.

– Я зову вас не в лапту играть, – обиделся адвокат, – если вам все равно, то можете не приезжать. Это очень важно. Претензии Кутявина могут оказаться камешком, который обвалит весь ваш дом. На все имущество и банковские счета будет наложен арест. Если бы не решение московского городского суда о признании отцовства Кутявина, мы могли бы еще побороться. Но у нас есть два юридических документа, о которые разобьются все наши доводы. Первый – это решение суда о признании отцовства Кутявина. И второй документ, подтверждающий, что Владимир Аркадьевич Глущенко официально усыновил мальчика. Я уже консультировался с другими адвокатами, у нас очень слабая позиция.