Сергей Зверев - Обойму монетами не набьешь

И в дальнем конце комнаты – ягуар на цепи. Крупный красивый зверь. Лобастая голова, мощные, крупные лапы, лоснящаяся шкура – о звере явно хорошо заботились. Цепь, на которой он сидел, была одним концом прицеплена к ошейнику, а другим к кольцу, которое могло свободно скользить по железной трубе, тянувшейся метров на семь вдоль дальней стенки. Так что некоторая свобода передвижения у зверя была. Сейчас он спокойно сидел у стены и смотрел на людей равнодушными зелеными глазами.

– Мать вашу так! – с чувством проговорил Мангуст. А потом добавил еще пару слов и выражений – примерный смысл, если перевести их на литературный русский язык, заключался в том, что он категорически не одобряет подобной забывчивости, и проявить подобную мог только не слишком умный человек.

– Но-но! Ты не забывай, кто есть кто! – сказал Тимохин, вздернув подбородок.

– Не забываю, – Мангуст покачал головой. – Ладно, проехали.

– А что ты так переполошился-то?

– А как я должен реагировать, когда такую тварь в темноте замечаю? Того, что на ней ошейник, видно-то не было!

– Ну, все равно...

– Я тебе, Игорь Михайлович, одну историю расскажу, – негромко сказал Мангуст. – Без имен и географических названий, срок давности еще не истек, понимаешь ли. Но случилось раз так, что я и еще четыре хороших парня угодили в помещение, где две такие кошечки бегали. Заметь, мы, все пятеро, были не выпускницы института благородных девиц. Все тренированные, все с оружием. Так вот, несмотря на это, на своих ногах нас оттуда двое вышло. Третьего мы вынесли, его потом врачи полгода сшивали и перешивали. А двоих уже и сшить нельзя было. Вот с тех пор я к таким кискам с очень большим уважением отношусь. А сейчас у меня с собой даже шпалера паршивого нет.

– Ладно, понял, – кивнул Тимохин. – Пошли, хватит тут торчать.

– Откуда здесь эта киска взялась? – спросил Мангуст, когда они свернули в коридор, ведущий к их комнатам.

– Любимец покойного Пабло. Тот его котенком где-то раздобыл и поселил дома.

– Хорошо, хоть хватило ума на цепь посадить.

– А не сразу хватило. Мне рассказали, что он кого-то у них тут несколько лет назад царапнул. Не до смерти, но основательно. Замять этот случай Пабло удалось, но с тех пор Аравак на цепи.

«Да, не только в СССР такие истории приключались», – подумал Мангуст. И вспомнил кота Кузьму, который был у него в детстве. Весил этот кот меньше пяти килограммов, а прославился тем, что однажды лису загрыз, – та, видимо, решила, что кот окажется легкой добычей, да просчиталась. Андрей Кузьму и сам, признаться, побаивался, хотя Полкана, здоровенного волкодава, не опасался ничуточки.

У дверей комнат они остановились.

– Ну, меняемся? – уточнил Тимохин.

– Да, – кивнул Мангуст. – Хуже от этого точно не будет. Вам забрать что-нибудь надо?

– Чемодан.

– А мне мою сумку.

Каждый скрылся в своей комнате, через несколько секунд оба снова встретились в коридоре.

– Ну, спокойной ночи, Мангуст, – с легкой улыбкой сказал Тимохин.

– Спокойной ночи, – ответил Андрей.

Как они оба и ожидали, спокойной ночи не получилось.

Спать Мангусту хотелось сильно – шутка ли, уже почти двое суток на ногах. Но прежде чем лечь, он все же наскоро обшарил комнату и прицепил к засову тонкую, но прочную нитку – другой ее конец приклеил к толстой книге, которую положил на край стола. Если засов сдвинется, то книга рухнет на пол, и шуму будет столько, что полдома проснется. Эта предосторожность была бы лишней, но оказалось, что петли двери, замок и засов очень хорошо и недавно смазаны – если кто умелый открывать будет, то сумеет это сделать совершенно бесшумно.

Окна Мангуст тоже проверил – и результатами проверки остался недоволен. Особенно деревом, ветви которого раскинулись под окном комнаты, предназначенной ему. Ветви чуть-чуть не доставали до окна.

«Чем местная охрана думает? Давно бы уж срубили!» – промелькнуло у него в голове. Впрочем, возможно, просто никогда не было случая, чтобы безопасности владельца дома кто-то всерьез угрожал. Почему бы и нет – если человек жил спокойно, ни с кем особенно не ссорился?

Натянув поперек окна еще одну ниточку, к которой был привязан маленький колокольчик, Мангуст наконец добрался до кровати. Заснул мгновенно и крепко. Но спокойно поспать ему не удалось.

Разбудил его какой-то шум, голоса, раздавшиеся в коридоре. Андрей вскочил, схватил пистолет со стоявшего у кровати столика и кинулся к двери. А в коридоре уже орали в голос – правда, кажется, не от боли или страха, а от злости. Причем громче всех звучал женский голос. Мангуст немного успокоился и в коридор не вылетел, а вышел, не забыв снять со стола книгу, привязанную к засову.