Сергей Зверев - Обойму монетами не набьешь

– Андрей прав. Поисками и допросами займутся они с Энрике. В конце концов, Степа, никто из твоих парней по-испански не говорит, а это необходимо. Да и охранять меня, в самом деле, кто-то же должен. Я уверен, что этот трюк был не единственной ставкой моих врагов.

– Знать бы еще, кто они... – протянул Мангуст. – Кстати, Энрике, вы можете хоть примерно предположить, кто за этим стоит?

– Трудно сказать, – пожал плечами управляющий. – Прямая выгода – Себастьяну, его жене и детям. Но я уверен, что его просто выдвигают вперед. А кто... Трудно сказать. Будем работать.

– Самое неприятное – они тоже будут работать, – мрачно проговорил Тимохин. – Наверняка это была так, разведка боем, не более того.

– Это точно, – кивнул Энрике. – Господин Тимохин, еще раз приношу извинения. И прошу отпустить – мы с господином Андреем должны...

– Понял я уже, что вы должны. Действуйте.

Как выяснилось, действовать Энрике умел. Через считаные минуты он сам, Мангуст и еще один невзрачный типчик по имени Пакито выезжали за огороженную территорию через задние ворота. Мангуста было не узнать – куда делся респектабельный адвокат, нанятый солидным человеком? Ни белоснежной рубашки, ни таких же белоснежных брюк и летних туфель. Вместо них – джинсовая курточка с оторванными рукавами на голое тело, джинсовые же шорты и грязные стоптанные сандалии. Сейчас Мангуст очень радовался собственной предусмотрительности – мало того, что летом он на пляже частенько бывал, так еще и в день перед вылетом не пожалел пяти часов на солярий. Зато теперь цвет его кожи не вызывал ни малейших подозрений. Не то белый, который здесь жил долго, не то вообще метис с изрядной примесью индейской, а то и негритянской крови. Сменил облик и Энрике – теперь он был одет примерно так же, как и Мангуст. Вот только вместо джинсовой куртки предпочел рубашку – старую и пропотевшую. Пакито тоже был прикинут в том же стиле. Машина была соответствующей – старый фургон, помнивший если не последние годы испанского владычества, то уж Вторую мировую – наверняка. Мангуст даже несколько дырок в правом переднем крыле обнаружил – явно огнестрельные, но не из автомата, а из пулемета, судя по размерам. И очень старые.

«Чего только не бывает, – думал Мангуст, старательно держась за сиденье обеими руками – ремней безопасности, разумеется, здесь не было, а рессоры у патриарха автомобилестроения тоже, похоже, отсутствовали как класс, – может, и правда фургончик во Вторую мировую эти отметины и получил. Почему бы и нет? А заделывать их, разумеется, ни у кого руки не дошли – ездит, и ладно. Да, чем-то латиносы в этом на нас похожи».

Дряхлый фургончик трясся по улицам уже довольно долго. Респектабельный центр остался далеко позади. Улицы съежились, сузились настолько, что кое-где между балконами противоположных зданий была едва видна узкая полосочка неба. Впрочем, они сюда приехали не небом любоваться.

– Здесь, – сказал Энрике, хлопнув водителя по плечу. Пакито притормозил. Фургон остановился возле обшарпанного четырехэтажного здания, построенного явно не меньше века назад. Народу вокруг было немного – в основном дети, да еще спешила вдоль высокого забора какая-то женщина с корзиной.

– Он снимает здесь квартиру, – сказал Энрике. – Сейчас я пойду к нему, а вы...

– Я с вами.

– Нет! Он откажется разговаривать откровенно!

– А если мы его хорошо попросим?

– Незачем! Сам все скажет, он у меня на крючке. Только...

Договорить Энрике не успел. Раздался звон разбитого стекла, на улицу посыпался водопад осколков. И послышался громкий, исполненный страха нечленораздельный вопль. Мангуст и Энрике одновременно рванулись из машины, но было поздно. Вопящий человек рухнул на древнюю булыжную мостовую. Раздался мерзкий хруст, крик оборвался, а в щеку Мангуста врезалось несколько горячих капель.

Энрике издал какой-то невнятный рык, рванулся к телу, на мгновенье склонился над ним и тут же снова вскинулся.

– За мной!

И помчался вдоль дома. Мангуст, не рассуждая, последовал за ним – раз Энрике что-то понимает, то лучше делать, что скажет. Они свернули за угол. И вовремя. По дряхлой лестнице, прикрепленной к стене, спускался какой-то тип в серой майке и шортах. Увидев Мангуста и Энрике, он тут же полез обратно.

– Стоять! – рявкнул по-испански Энрике.

Но тип в майке, наоборот, ускорился. Энрике выхватил пистолет.

– Слезай! Пристрелю!

Тут из-за парапета крыши появилась чья-то рожа. И если бы только рожа – еще ствол пистолета.