Сергей Зверев - С неба – в бой!

У клиента положение на редкость хреновое. Куда ему податься? Людей его, похоже, перебили. А уж если мужик решился на захват заложницы, значит, действительно попал в очень серьезный переплет. Следовательно, он «рвет когти», уходит на всех парах из города и ложится где-то на дно. Чтобы не попасться на глаза патрулю, он будет двигаться на окраину Монастырска неожиданным путем. Каким же именно?

Вот здесь, на перекрестке, Скарабей тоже свернул в сторону. Допустим, что клиент поступил сходным образом. Куда дальше? Улица Комиссаров? Тупик Демьяна Бедного? Лесная? Промышленная? Проезд Тухачевского? Нет, сюда он не поедет. Опасно. Тут, кажется, поставили пост. Здесь, на перекрестке двух оживленных улиц, учитывая всю эту массированную перестрелку, наверняка дежурит автобус с ОМОНом. Лесная уходит в глухой окраинный район, но далеко там не уедешь. Она упирается в реку, а мостов там никаких нет. Остается Промышленная… Удобная улочка. Она ведет мимо старой фабрики прямо к пригородному лесному массиву. И еще один нюанс. В нескольких километрах далее проходит белецкая трасса. Там, конечно, будут изо всех сил «чесать». Но шанс уйти остается. Потом ведь можно рвануть наперерез и проселочными дорогами двигать в соседнюю область. Решено! Идем на Промышленную! Если эти предположения верны, клиент обязательно должен остановиться где-нибудь в лесу хоть на короткое время, привести себя в норму и… Разобраться с Острым? Впрочем, за него переживать не следует. Острый сумеет за себя постоять. А клиент просто обязан устроить себе передышку. Процентов восемьдесят, что это так. Неплохие шансы…

Через двадцать минут Скарабей миновал кирпичные сараи с обвалившейся крышей и в предрассветных сумерках въехал в густой березняк, широкой полосой обрамляющий заводскую окраину. Он не рассчитывал сразу встретить здесь клиента, но решил на всякий случай лишний раз не провоцировать судьбу – остановил машину метрах в ста от опушки, вылез на свежий воздух, прислушался.

Ночной лес оживал. Зазвучали первые птичьи голоса. Прощаясь с темнотой, далеко, на пороге слышимости, гулко прокричал филин. Из низины донесся дружный лягушачий хор. Но никаких звуков, свидетельствующих о том, что вблизи находятся люди, Скарабей не зафиксировал.

Это ничего не значило. С одной стороны, могло свидетельствовать о том, что он ошибся, с другой – наоборот, должно было вселить некоторые сомнения. В полной тишине порой таится опасность.

Скарабей прошел несколько метров вперед, посветил фонариком на колею грунтовки, еще не заросшей травой. В одном месте, на выезде из неглубокой лужи, отчетливо отпечатался след протектора. Скарабей наклонился, провел пальцем по кривым очертаниям, отштампованным на сырой глине резиновой печатью импортной шины. След очень свежий! И, похоже, это иномарка. Только нельзя понять главного: уехала эта машина вперед, по направлению к белецкой трассе, или стоит где-нибудь невдалеке, укрытая в густом березняке?

Скарабей поднялся, постоял неподвижно несколько минут. Хотелось курить, но табачный дым в лесу слышен порой за несколько километров, что может его запросто демаскировать. Сейчас больше нельзя допустить ни малейшей оплошности.

Грунтовка уходила в глубь березняка. Видимо, там, вдалеке, она и смыкалась где-то с белецкой трассой. Но до шоссе довольно далеко – здесь совершенно не слышен гул моторов. А по асфальтированной дороге и ночью идет движение. По крайней мере за то время, пока он ждал, наверняка проехала бы пара машин.

Заметно посветлело. Очертания стволов стали еще более четкими.

Скарабей залез в салон, аккуратно прикрыл ветровые окна и все-таки закурил, жадно затягиваясь. Он еще не освоился в этой машине. Ее придется вскоре бросить где-нибудь в овраге, предварительно тщательно уничтожив все свои отпечатки с руля, приборной панели, дверных ручек, рычага переключения передач.

Он оглянулся на заднее сиденье. Там стояли три большие, туго набитые сумки, с которыми обычно ездят «челноки». Странно… В этом есть какой-то диссонанс, несоответствие. Такая навороченная тачка и сумки «челноков»!

Скарабей вышел из машины, открыл дверцу, залез на сиденье. Достав свой маленький фонарик, открыл молнию на первой сумке и заглянул внутрь. Узкий луч с точностью беспристрастного свидетеля осветил груду предметов, вспыхнувших золотым блеском. Скарабей вздрогнул, словно прикоснулся к скоплению нечистот. Его рука, уже протянувшаяся вперед, чтобы потрогать блестящую массу украшений, сама собой остановилась на полпути и медленно опустилась вниз…