Сергей Зверев - С неба – в бой!

Присутствие стольких вооруженных людей из разных конкурирующих отрядов не могло не вызвать хаоса. Цепная реакция насилия вообще не имеет пределов. Шальные пули, веером разлетающиеся над оградой особняка, создали крайне сложную обстановку для всех противоборствующих сторон. Участники сражения не понимали, где находится главный противник, суетились, мешали друг другу, метались вокруг особняка, но так и не находили выигрышной позиции. Определенным преимуществом обладали только люди Каштана, занявшие несколько огневых точек по периметру живой изгороди. Для них все собравшиеся с внешней стороны ограды являлись врагами, поэтому они, не прицеливаясь, обильно поливали пространство перед особняком автоматными очередями.

Через пять минут Антиквар потерял всех своих людей. Сам он, даже не подозревая о том, что тем самым невольно спасает себя от пули эфэсбэшного снайпера, метнулся в сторону собровского автобуса и укрылся за ним, попав в компанию одетых в бронежилет и каски спецназовцев.

– Ты куда, дядя? Вали отсюда! – рявкнули на него бойцы, готовые идти на штурм особняка. Им никто не давал команды задержать Антиквара. Да они толком и не знали, кто это. Мельком подумали, что он из Конторы, раз приехал вместе с Яровым-Полетаевым.

Антиквар не мог им ничего ответить. Они сейчас стали его временными союзниками. Отбежав на несколько шагов в сторону, Тушинцев раздумывал над тем, как прорваться к своему автомобилю, но, как назло, его «Феррари», стоящая у правой стороны металлического ограждения особняка, находилась в секторе обстрела. Антиквар был не трусливым человеком, в свое время успел лично поучаствовать в вооруженных стычках, но идти под пули, имея очень небольшие шансы остаться в живых, он не хотел. Поэтому вынужден был занять крайне неудобное место за спинами идущего в атаку отряда СОБРа.

Группа УБОПа координировала их действия. По команде Мазурова, решившего все-таки нарушить приказ начальства в условиях начавшегося боя, спецы бросились на прорыв к дому Каштана. Защитники ответили им градом пуль. Но вскоре выдохлись – почти у всех кончились патроны.

Один за другим собровцы, пригибаясь, вбегали в ворота особняка. Первая двойка уже скрутила одного из бойцов Каштана, который сразу «сломался» и, бросив на землю «АКМ» с пустым магазином, встал, подняв вверх руки. Двое других спецов вступили в короткий рукопашный поединок еще с одним бандитом, который, сделав последний слепой выстрел, пытался обороняться автоматом как дубиной, схватив оружие за ствол.

– Лежать, сука! – заорал один из спецназовских «гоблинов», прыгнул вперед, резким ударом сбил бандита с ног и заставил его растянуться на земле, нацелив ему в голову ствол автомата.

Еще одного бойца Каштана поразили прицельным выстрелом у стены особняка. Он помчался вдоль фасада, стараясь скрыться с другой стороны дома, но не успел и, коротко вскрикнув, сполз по стене, оставляя на кирпичах длинный кровавый след.

Через минуту бойцы СОБРа молниеносно окружили здание, собираясь проникнуть внутрь и захватить главного зачинщика всего этого беспредела.

Но монастырский авторитет их опередил. Когда один из бойцов спецназа уже собирался ворваться внутрь дома, Каштан появился на пороге. Но он был не один. Впереди его шла женщина, которую он крепко держал, приставив к виску ствол пистолета.

– Дорогу! – хрипло проорал Каштан. – Дорогу к моей машине! Иначе она погибнет!

Аня прокричала пронзительным срывающимся голосом:

– Пропустите нас! Не стреляйте! Прошу вас! Дайте нам уйти! Он сейчас выстрелит!

Так Каштан второй раз за несколько часов стал главным действующим лицом преступного деяния, официально именуемого «захват заложника». Только теперь он сам выступил его инициатором. Роли быстро меняются по ходу действия пьесы.

Скарабей спешно менял огневую позицию. В тот момент, когда он понял, что совершил трагическую ошибку и прицельным попаданием убил вместо клиента Ярова-Полетаева, находиться на прежнем месте было невозможно. Киллеры вообще стреляют только один раз. К тому же после того, как Скарабей произвел «зачистку» в рядах каких-то вооруженных бандитов, помогая Острому, он окончательно засветил свое убежище.

Время от времени фигура Семена у ограждения особняка попадала в освещенное пространство. Востряков грамотно маневрировал, постоянно менял позицию, но близость нескольких боевиков с автоматами создавала для него заметную опасность. Скарабей уложил трех человек, стреляющих в сторону особняка, и только после того, когда убедился, что старый армейский друг успел завладеть оружием, прекратил огонь и приготовился уходить.