Сергей Зверев - Принцип мести

– Дорогие соотечественники, – обратился к нам главврач шепотом. – Прежде чем погрузиться в праведный сон, позвольте предложить вам честный обмен. Дело в том, что я собирался в дорогу второпях и не взял с собой денег на карманные расходы.

Мы слушали его внимательно, не перебивая, но без особого энтуазиазма – именно так, как обычно выслушивают просьбы дать взаймы воспитанные люди.

– Я хочу устроить небольшой аукцион и распродать с молотка свою небольшую денежную коллекцию. Итак, у нас на кону пенсы острова Мэн, гульден Данцига и несколько португальских эскудо.

Испытывая некоторую неловкость, мы раскупили почти все экземпляры его коллекции по доллару за штуку.

– А теперь... – главврач сделал интригующую паузу, – главный лот. Монета из сплава золота, серебра и бронзы «Мир чадам Авраамовым». Как, по-вашему, сколько она стоит?

Бутафорский аукцион постепенно превращался в настоящий торг, а это не входило в планы никого из присутствующих.

– Вещь недешевая. Оставьте ее лучше себе, – сказал Игнатий.

– Я бы купил, но сам на мели, – развел руками Эрнст.

– Где вы нашли это чудо? – заинтересовалась Даша, рассматривая монету.

– Это старая история, – уклонился от ответа главврач.

– Это было в то лето, когда скотник Герасим повесился в своем хлеву, Марфа-ключница продала икону, а кривой Игнат зарезал поросенка Борьку...

Эрнст был неплохим стилистом. Писатель, инженер человеческих душ, ежик в тумане...

– Ну что ж, если желающих нет... – сник главврач. – Да и поздно уже. Досидели до первых петухов.

– Где-то трубно замычала корова, в ответ встревоженно залаяла собака, – подхватил Эрнст.

– Пойдемте-ка лучше покурим перед сном, – вздохнул глава кумысолечебницы.

Никто не откликнулся на его призыв; теперь ему было над чем подумать в одиночестве, выбирая между двумя крайностями – кумысом и сигаретами.

Прежде чем погрузиться в беспокойную дрему, сидя в креслах самолета, мы с Игнатием немного поговорили. Нет, не о деле. Скорее, о вопросах отвлеченных – дело ассоциировалось у нас с долгом, самоотдачей, риском, а думать сейчас об этом не хотелось.

– Что ищет христианин в колыбели буддизма? – вопрошал Игнатий.

– Говорят, море у древних греков было не голубым, а фиалковым. Голубого луча в солнечном спектре они не видели. Может, и христиане чего-то не видят? – наивно предположил я.

Утром кто-то из пассажиров обнаружил главврача в туалете мертвым. Подлетая к Катманду, мы имели на борту один труп. И хотя при визуальном осмотре в присутствии понятых командир корабля следов насильственной смерти не обнаружил, у меня сложилось впечатление, что это убийство.

Был ли он сотрудником ФСБ? Не знаю. Но кому-то главврач сильно мешал – настолько сильно, что от него решили избавиться самым радикальным способом. Кто? На этот счет у меня тоже не было никаких предположений. Оставалось лишь, сделав необходимые выводы, утроить бдительность; сознание своей смертности дисциплинирует, помогает преодолеть созерцательность, заставляет действовать решительно и энергично. Смерть ужимает все сроки, поэтому надо торопиться.

Нервы мои были взвинчены до предела: я готов был схватиться хоть с самим чертом. Нечто подобное испытывал и Игнатий. Но драться нам было не с кем – враг наш обладал одним существенным преимуществом – он оставался для нас невидимым. Да и был ли это наш враг?

В аэропорту всех пассажиров «Боинга» допросили в местном полицейском участке в присутствии представителя российского посольства в Непале. Никто ничего не видел, никто ничего не знал, все спали. В том числе, как это ни прискорбно, и партнеры главврача по преферансу, видевшие его, по всей видимости, последними. Тем временем стали известны некоторые обстоятельства его смерти, разумеется, предполагаемые: он скончался в результате передозировки наркотиков (по-видимому, это была убойная доза героина), введя их, как делают это наркоманы со стажем, в половой член. Шприц был найден на полу. Помимо этого, на голове потерпевшего врач обнаружил травму, нанесенную тупым предметом. Находчивый эскулап тут же сделал вывод: имярек нанес ее себе сам, при падении, в состоянии тяжелого наркотического опьянения. Его не смутило отсутствие на теле главврача признаков регулярного употребления сильнодействующих наркотиков. Спустя несколько часов после приземления самолета был составлен акт и дело «за полным отсутствием улик» закрыто. Пассажиры могли отправиться в отель, где турагентство забронировало для них номера, и приступить к осмотру достопримечательностей; по городу, несмотря на раний час, уже носились толпы туристов, щелкавших фотоаппаратами и глазевших в объективы кинокамер. Все они жаждали привезти домой кучу впечатлений и радости полные штаны. Многие из россиян были не прочь к ним присоединиться.