– Интересно… – скептически сказал Слипчук – а это что такое? Что за облако? Топливно-воздушная смесь, что ли взорвалась в таком количестве. А электромагнитный импульс? А ракеты – они что, метеорологические? Короче – оставайтесь здесь, я пошел наверх, объявлять "Набат" и докладываться. Установите координаты старта ракет, подключайте всех. Коля, выведи мне данные со своего терминала на мой, в кабинете.
– Есть!
Преодолевая крутые ступеньки, спотыкаясь и ругая себя за проявление нервов, полковник Слипчук добрался до своего кабинета, плюхнулся в кресло, включил монитор. Несколько секунд смотрел на картинку, пытаясь ее осознать, запечатлеть в мозгу. И правда – или датчики на спутнике полетели, или и в самом деле нет радиоактивности. Но как такое может быть?
Впрочем, от обязанностей начальника смены его никто на освобождал – теперь он должен доложить в Санкт Петербург, в штаб. И пусть решают.
Включив терминал, машинально пригладив волосы – только недавно здесь вместо обычного терминала поставили видеоконференцсвязь – полковник Слипчук стал громко и отчетливо говорить, докладывая о сложившейся ситуации.
– Внимание! Произошел ядерный взрыв. Время взрыва – восемнадцать часов сорок три минуты по петербургскому времени. Координаты эпицентра: тридцать три – пятьдесят три – четырнадцать северной широты – тридцать пять – тридцать – сорок семь восточной долготы по сетке координат. Тип взрыва – атмосферный, высотный. Высота взрыва – около тридцати двух километров над уровнем моря. Мощность взрыва – около пятидесяти килотонн. Ширина облака – пять точка пять километров, увеличивается. Направление движения облака – тридцать один градус. Дополнительная информация – радиоактивность в зоне поражения не фиксирую, повторяю – радиоактивность в зоне поражения не фиксирую. Внимание! Зафиксирован массированный старт ракет. Тип ракет – крылатые, тактические. Носитель – предположительно подводный. Количество стартовавших ракет…
30 июня 1992 года
Болело не тело, болело что-то внутри. Это даже была не совесть – просто он чувствовал, что с ним поступили неправильно и несправедливо – и он не понимал, почему.
Казак станицы Каффрия, расположенной в долине Бекаа Тимофеев Александр Саввич, шестнадцати лет от роду сегодня не работал. Отец и двое старших братьев работали, даже девятилетняя Нинка работала в полях – а он не работал, его оставили дома отлеживаться. Потому что три дня назад его выпороли.
Выпороли не просто так – выпороли по решению схода. Следователь, что вел дело по массовым бесчинствам в Бейруте, оказался честным – убрал из дела сопротивление полиции, убрал массовые бесчинства, оставил только хулиганство. По хулиганству, равно как и по другим мелким делам казака вместо мирового судьи имел право судить сход. Вот и передали казака – хоть и не реестрового*, а все равно казака Тимофеева А.С., вместе с другими такими же, как он хулиганами приехавшему в полицию представителю местного казачьего войска. Представители войска доставили их всех по станицам, и оставили ждать наказания – до очередного казачьего круга. А на казачьем кругу, состоявшемся три дня назад, пришла и расплата. Почесали казаки бороды и решили: хулигану – тридцать горячих**** по заднице, чтобы значит, больше не хулиганил и род казачий не позорил. Порешили, вызвали Александра Саввича к позорной колоде, посреди круга стоящей. Ну, тут делать нечего – снял Александр Савич штаны, лег на колоду, а атаман взял розог из стоящей тут же корзины да ему и всыпал. Хорошо так всыпал, с оттяжкой. Но дело было не в боли, у любого казака кожа дубленая и тридцатью горячими ее не продрать – а дело было в обиде и унижении. Голой задницей на сходе сверкать – и за что? За то, что черным укорот дали? Неправильно все это. Неправильно…
А теперь казак Тимофеев Александр Саввич лежал в прохладном сарае на спине – чтобы больнее было, чтоб запомнить навсегда – и размышлял над случившейся в его жизни коллизией. Если раньше в кругу сверстников он пользовался непререкаемым авторитетом – как же, и отец и двое братьев, все реестровые казаки, отец старший урядник, один из братьев урядник, да и кулак у Александра Саввича был крепкий – то теперь, после того, как выпороли, авторитет придется завоевывать заново.
Внезапно со двора донеслось рычание, недоброе такое горловое рычание. Сидевший на цепи кобель Мишка, помесь кавказской овчарки с кем-то еще, здоровенная и недобрая зверюга, одним своим видом отпугивающая воров и прочих лихих людей что-то почувствовал.
Читать дальше