Александр Маркьянов - Бремя империи 2

Стая вертолетов подходила со стороны горного хребта, а он хорошо экранирует звуки. У самой верхней точки хребта вертолеты зависли.

– Оборотням один и два – разведать обстановку и доложить!

– "Оборотень один" выполняю!

– "Оборотень два" понял!

Две уродливые, двухместные тяжело бронированные стрекозы отделились от общего строя и ринулись вперед. Остальные вертолеты продолжали висеть на высоте метров двадцать над каменистым склоном, в ожидании результатов разведки…

Первым за острый гребень горы нырнул "Оборотень один", он шел по показаниям приборов на небольшой высоте, соблюдая скрытность. Следом, правее и чуть выше за склон перевалился его ведомый "Оборотень-два". Вообще тут больше бы помог маленький разведывательный "Воробей" – он вообще переделан из гражданского, а у гражданских машин более жесткие ограничения по шумности. Но "Воробья" не было – он не мог дозаправляться в воздухе, не мог лететь с той же скоростью, что и армейские вертолеты – поэтому в стае такого вертолета не было. И выполнять работу разведчиков пришлось штурмовым "Оборотням".

Только одного взгляда на то, что творилось внизу – разрушенные укрепления по периметру, догорающие развалины казарм, развороченные ангары с техникой – хватило, чтобы понять – произошла чрезвычайная ситуация.

– "Барс-один" я "Оборотень-один". Наблюдаю значительные разрушения на объекте, несколько зданий разрушены и горят, периметр прорван. Персонал станции, спасателей не наблюдаю, как поняли, прием?

– "Оборотень-один", вас понял, повторите – есть ли признаки активности на объекте?

Ответить пилот головного вертолета не успел – с крыши одного из зданий, выглядевшего неповрежденным сорвалось что-то напоминающее шаровую молнию и, описав дугу, ринулось к вертолетам. Одновременно тревожно заверещала система предупреждения об облучении вертолета системой наведения ракеты…

– Выпущена ракета!

Первым делом предупредить остальных об опасности, вторым – уходить за гребень. За горой ракета вполне может потерять цель.

Головной вертолет рванулся вперед и вправо, закладывая вираж и разворачиваясь, синхронно с ним ведомый стал уходить влево. Зенитная ракета дернулась, словно выбирая, на какой из вертолетов наводиться. Перед ней были две одинаковые по рисунку теплового излучения и одинаковые по приоритету цели – два боевых вертолета. Но компьютер решил задачу за миллисекунду, рули коррекции довернулись, наводя ракету на тот вертолет, который ближе – на головной. Он уже почти успел нырнуть за спасительный гребень, когда "шаровая молния" догнала его, лопнула облаком осколков и раскаленных газов в области одного из двигателей…

И вот тут дала о себе знать конструкторская школа. Вертолет прозванный "Оборотнем" – на самом деле его название было М-40 – разрабатывался русскими конструкторами, а русская оружейная конструкторская школа во многом отличалась от других. На нее большое влияние оказала длительная, шедшая более сорока лет вялотекущая война по замирению Восточных территорий. Вертолеты появились к самому ее концу, возможно, они, еще тогда несовершенные, сыграли одну из ключевых ролей в окончательном замирении Востока. С тех самых времен русская техника отличалась мощным бронированием и повышенной стойкостью к огневому поражению противником. Если в тех же САСШ больше внимания уделяли электронике и информационным технологиям – то русская техника была более простой, дешевой, неприхотливой и вместе с тем обладала мощным вооружением и более серьезным бронированием.

Вот и на этом вертолете спаренную пилотскую кабину защищало вдвое большее количество брони, чем на американском аналоге, титаном были прикрыты и уязвимые места вертолета – двигатели и хвостовой винт. Но этого оказалось недостаточным.

Приборная панель пораженного вертолета вспыхнула красным разноцветьем контрольных ламп, вертолет повело в сторону и вниз. Это было опасно – до земли было метров тридцать. Но вертолет создавался, в том числе и в расчете на такие ситуации. Сейчас аварийные системы сработали как надо.

Осколки ракеты изрешетили левый двигатель, несколько осколков перебили лопатки турбины. Несущему винту тоже досталось – но композитные лопасти выдерживали даже попадание снарядов мелкокалиберной пушки, осколки боеголовки ракеты сколь либо существенного вреда им причинить не смогли. Пораженный двигатель пошел вразнос, калеча разлетающимися лопатками турбины сам себя и другие агрегаты вертолета. Второй, рабочий двигатель располагался на другом боку вертолета, система управления вертолетом автоматически распознала чрезвычайную ситуацию и начала, не дожидаясь команд летчика бороться за живучесть вертолета. Поврежденный двигатель был остановлен в аварийном режиме, сразу же сработала система пожаротушения, выбросив во внутренности искалеченного двигателя белый порошок, погасивший разгорающийся пожар. Одновременно, правый двигатель вышел на чрезвычайную мощность и удержал таки тяжелую машину от смертельного контакта с землей.