Валерий Горшков - В рясе смертника

По выражению лица охранника было видно, что после сегодняшнего инцидента на поляне под Сертоловом, едва не закончившегося для их мобильной группы трагично, его планы на будущее мало отличались от намерений не допущенного к огнестрельному оружию коллеги.

– Отец Павел, выходит, мы ваши должники… Чем мы можем помочь? Только скажите, никаких проблем. Можем приволочь вот этих тварей в ментовку и дать показания. Один хрен, нам в «Кобре» уже не работать… Только вот скаты у буса вы посадили, даже не врубаюсь, как быть…

– Кстати, стволы хоть можно поднять, а? – покосился лукаво на пистолет в моей руке другой боец.

– Думаю, теперь можно, – кивнул я, уже не опасаясь подвоха. Посланные своим шефом втемную на грязное дело, парни отныне на моей стороне. – И сделайте одолжение, поднимите с земли вон того вьюношу… Простудится еще, не ровен час, заболеет. Трава сегодня мокрая.

…Как вскоре выяснилось, не внявший моим предупреждениям Прыщ успел за время скоротечной огневой стычки обильно обгадить свои джинсы и так и этак и теперь источал вокруг себя нестерпимое зловоние. Поднявшие помповики охранники брезгливо морщились, оглядывая стоявшего с понурой головой малолетку. Он дрожал всем телом и громко лязгал зубами, на впалой груди болталось перевернутое распятие. Не выдержав, светловолосый секьюрити пробормотал под нос нечто малоцензурное, рывком сорвал с шеи щенка серебряную цепочку с дьявольским символом и, размахнувшись, зашвырнул ее подальше в кусты. Смущенно перекрестился.

– Хочешь, чтобы я тебя отпустил? – после долгой паузы спросил я у Прыща, который уже не заслуживал никакого снисхождения и прекрасно знал об этом. Бесеныш, не веря своим ушам, поднял угреватое худое лицо и, еще не веря в забрезжившее на горизонте спасение от неминуемой тюрьмы, с опаской и надеждой кивнул.

– Где Люцифер? Кто возглавляет секту в Питере, его кличка и как на него выйти?! Это твой последний шанс, учти. А теперь говори.

Рядом послышался угрожающий гортанный рык гитариста «Гниющих внутренностей», впрочем, тут же прерванный коротким выверенным ударом лакированного деревянного приклада в патлатый затылок. Я понял, что сопляк, мелкая сявка в иерархии секты, действительно знает нечто такое, что поможет мне напасть на след не только старого знакомого-наркомана, но и главаря всей секты.

Услышав рычание Сибирской Язвы, Прыщ задрожал еще сильнее. Прекрасно понимал гаденыш, что ему грозит, если он откроет рот. Но и в тюрьму, к параше, в гарантированный «петушатник» ему тоже очень не хотелось. Не в силах принять окончательное решение, неизвестно как попавший в секту чертопоклонников подросток громко всхлипнул и разревелся, размазывая по лицу обильные слезы.

– Я жду, у меня мало времени, – не обращая внимания на рыдания Прыща, жестко напомнил я. Только так его, раздавленного, зажатого в этот миг между молотом и наковальней, можно было заставить трезво соображать и сделать правильный выбор.

– Вякнешь хоть слово – сдохнешь! – яростно прошипел сидящий на земле под прицелом двух «мосбергов» лохматый нелюдь. – Я перережу тебе горло и выпью твою кровь, а из черепа сделаю пепельницу!..

Резкий, с размаха, удар твердым носком шнурованного ботинка в лицо заставил сатаниста не только окончательно затихнуть, но и, видимо, наградил его в перспективе неподвижной металлической стяжкой на челюстях и несколькими месяцами процеживания через щербины от выбитых зубов жидкого бульона. Впрочем, я сильно сомневался в наличии такого диетического питания в тюремной больнице «Крестов» или изолятора ФСБ, куда вскоре переселится лохматый трэш-металлист. Значит, ко всем прочим радостям можно смело добавить курс лечебного голодания…

– Я не хотел его калечить, сам напросился, – поймав мой осуждающий взгляд, пожал плечами охранник. – Все равно от лохматого толку не будет, знаю я таких, по жизни отмороженных. Они, гады…

– Его зовут Каллистрат!!! – неожиданно для всех выдавил из себя зареванный пацан, зажмурив глаза. – Больше я про гуру ничего не знаю! Кроме… кроме того, что он… он…

Бесеныш завыл, тело его сотрясала конвульсивная дрожь.

– Что?! – рявкнул светловолосый, лицо которого покрылось от возбуждения пунцовыми пятнами. Он схватил сектанта за грудки и рывком притянул к себе, оторвав от земли. Джинсовая ткань затрещала. – Говори, мразь сатанинская, удавлю к чертям!!!

– Он – бывший православный священник, отлученный от церкви! – истошно прокричал малолетка. – Поп, мать вашу-у-у!..