Вячеслав Денисов - Убийство с отягчающими

Все дело решила папка с материалом, составленным настолько профессионально, насколько мог ее составить полковник милиции, бывший работник уголовного розыска. Я уверен, что члены группы Крыльникова этой папки в глаза не видели. Иначе сейчас они в один голос не твердили бы мне, что никаких финансовых и других нарушений не обнаружено. Хоть кто-то бы, – Кряжин повысил голос, – да прокололся! Но нет. Эти документы видели лишь Гринев с Крыльниковым – потому что они их формировали, да президент клуба Ресников! Ему они были предоставлены для того, чтобы был посговорчивей.

– Я пока не вижу связки, – признался Смагин.

– Я тоже сначала не увидел, – согласился советник. – Потому что, как и вы сейчас, не изучал эти документы.

Это было призывом перевернуть картонную корочку вынутого дела, и Смагин послушно сделал это, надеясь все-таки, что Кряжин сам расскажет, что в ней есть.

– Здесь информация, способная убить любого, у кого она находится. Это я понял, когда с Базаяном посетил Ресникова. Мне нужно было подтвердить случившийся факт торга между Крыльниковым и Ресниковым. Еще минута, и, не успей федералы, я бы попрощался с жизнью.

– Это того стоило?

– Несомненно. У меня есть кассета с этим разговором. Ресников говорит, что с Крыльниковым вопрос был решен, и то же решение он хочет услышать от меня. Не прямо говорит, понятно, но для следствия это доказательством будет. Мне он тоже предлагал вступить в клуб любителей футбола, я отказался и едва не получил вместе с Базаяном по пуле в роговой отсек.

Кряжин говорил, Смагин слушал. Перелистывал страницы, не стараясь вникнуть в их содержимое, сосредоточивая внимание лишь на том, что до него доводил советник.

Договорные матчи с записью самих договоров… Двойная бухгалтерия… Незаконное участие игроков команды и руководителей клуба в тотализаторе… Хищения из казны методом утаивания доходов… По санкциям статей Уголовного кодекса Ресникову и иже с ним было обещано не менее десяти и не свыше двадцати. Но доходы риск оправдывали, и президент клуба не думал останавливаться. Чем не судьба олигархов, пребывающих ныне в Лефортове?

– При умелом использовании этих материалов и наличии следственной группы ГУВД в гостях у фигуранта разговаривать с этим фигурантом не представляет большого труда. Думаю, они сошлись на четырех миллионах и четырехстах пятидесяти тысячах долларов.

Четыре миллиона – это та сумма, которая нужна была Крыльникову. – Подтянув к себе листок бумаги со стола начальника, «важняк» вынул паркер и написал озвученную сумму. – Но Ресникову пришлось заплатить еще четыреста пятьдесят тысяч, потому что ни одна контора за отмыв «грязных» денег менее десяти процентов не возьмет. Гаенко можно заставить сделать все бесплатно, но тогда Гаенко будет, как и раньше, просто руководителем предприятия, у которого полковник систематически вымогал деньги. Управляющий в любой момент может написать заявление, и тогда честным милиционерам станет известно не только о рэкете, но и о незаконном финансовом обороте, организованном замначальника московской милиции. Заплатив же управляющему десять процентов, Крыльников зашивал ему рот и автоматически превращал в соучастника. Крыльникову не нужна информированность честных коллег о незаконных финансовых операциях и вымогательстве с использованием служебного положения. Полковнику нужны были именно четыре миллиона долларов и ни центом меньше, потому что трехэтажный дом в Чикаго, на берегу озера Мичиган, стоит ровно четыре миллиона.

Поднявший брови и поджавший губы Смагин являл собой профессора, натолкнувшегося на студента, который мелом на доске доказал ему новую природу теории относительности. И вот теория предстала в новом свете, сформулирована, выглядит еще относительнее первой, и теперь у комитета в Стокгольме только два пути. Либо вручать золотую медаль с профилем Альфреда Нобеля, либо ходатайствовать перед Европейским судом о направлении номинанта на психиатрическую экспертизу.

– Какой дом?.. – Осипший от стольких откровений голос Смагина звучал в кабинете, как скрип струйного принтера. – Какое озеро, Иван Дмитриевич?

– На похоронах Крыльникова, когда дело еще не дошло до погоста, я находился в квартире полковника. Прятался, так сказать, на кухне. В тот момент, когда представитель от ГУВД говорил о том, какого ценного бойца потеряли правоохранительные органы, и сравнивал Крыльникова с правой рукой, которую этим органам отсекла организованная преступность, я подумал о том, что где-то в этом доме обязательно должен быть компьютер. Так я оказался в комнате, в которой хозяин, думается мне, проводил большую часть времени. Бар, диван, телевизор, книги… Что еще нужно мужику, чтобы занять свободное время?