Вячеслав Денисов - Убийство с отягчающими

– Кто?

– Этот юркий управляющий казино, где вы за администратора.

– Спросите у его жены, – покривилась Постникова. – А здесь живу я.

– Я спросил. Она сказала, что тот должен быть именно по этому адресу. – Кряжин потыкал пальцем в направлении пола. – О вас она ничего не говорила. Думаю, она даже не знает, что вы существуете.

Эмма Петровна пустилась в расплывчатые объяснения, характерные для людей, готовых ко всему, но только не к спецсредству «Заря». Она говорила о ключах, которые полгода назад дал ей Гаенко, дабы ей не было необходимости ночевать в темных подвалах и на сырых чердаках, о том, что видела в последний раз управляющего в тот самый день, когда приходил Кряжин, и обо всем другом, что Кряжина не интересовало или могло заинтересовать, но не сейчас. Любовный треугольник? Фффу… Какая мерзость! Игорь Викторович любит свою жену, и было бы подлостью вмешиваться в их очаровательные семейные отношения.

Дополнив бокал до краев, она пила его частыми глотками, как минеральную воду.

Она могла бы говорить еще долго, потому что ее рабочий день уже закончился, а рабочий день присутствующих продолжался. Но в тот момент, когда Эмма Петровна поведала грустную историю о том, что Гаенко ей даже не звонит, произошло прямо противоположное. Словно возражая против беззастенчивой лжи прелестной администраторши, раздался звонок. Но не телефонный, а в дверь, и напоминал он взрыв гранаты, которую бросили под Царь-колокол.

Боммм…

– Странно, – пробормотал командир группы задержания, и маска на его лице в нижней своей части шевелилась, как мультяшная. Он смотрел на свою радиостанцию, словно подозревал, что она вышла из строя. У подъезда находилось несколько экипажей машин ФСБ, и все вместе они пропустить в подъезд Гаенко не могли. В смысле – пропустить могли, но не имели права не предупредить об этом.

– Я открою, – сказал Кряжин и направился к двери.

Отщелкнул замок, потянул на себя дверь и увидел сухощавого мужчину лет пятидесяти с небольшим. Его принадлежность к профессорскому составу выдавала бородка клинышком и четко поставленная, донельзя интеллигентная речь, коей мужчина стал оправдывать свое присутствие на пороге чужой квартиры в трико, тапочках и клетчатой рубашке.

– Я прошу извинить меня великодушно, – говорил он, – но хозяин этой квартиры посетовал на то, что не может дозвониться сюда. Ему что-то нужно срочно передать даме, находящейся здесь, однако трубку никто не снимает. Возможно, я несколько не к месту, – увидев перед собой мужчину вместо женщины, гость сразу сообразил, что оказался в круговороте чужой интимной проблемы, – но он просил помочь, и я, как человек отзывчивый…

Кряжин, еще раз осмотрев соседа с ног до головы, мгновенно понял две вещи. Вещь первая – он опоздал. Вторая – он сообразил, каким образом его провели.

В руке профессора находилась телефонная трубка беспроводного радиотелефона, которую сосед и должен был вручить женщине для разговора.

Резко наклонившись, чем испугал гостя, Кряжин выхватил трубку и приложил к уху.

В ней слышались короткие гудки. Все правильно. Трубку на том конце можно было вешать сразу, едва старик заговорил, – он говорил не с женщиной, а это означало, что идти сюда Гаенко нельзя. Такого способа получения оперативной информации в арсенале советника до сих пор не было. Простая телефонная трубка от радиотелефона, снятая с базы, на расстоянии может оказаться великолепным прослушивающим устройством.

Вернув телефон гостю, он быстро пересек квартиру и по пояс высунулся в окно. Плохо, что вокруг него никто ничего не понимал, а объяснять не было времени.

Морщась от острых иголок сухих снежинок, Кряжин с высоты двенадцатого этажа быстро осмотрел все пространство под домом. Если не считать тронувшегося в путь черного «Вольво» – благо, определить марку было легко по «вырезанным» вдоль задней части кузова крыльям, – ничего необычного на улице не проиcходило.

– Дай команду своим, – сказал Кряжин, вынимая платок и стирая с лица влагу. – Черный «Вольво», модель «S-восемьдесят». Только что отъехал от дома напротив.

Командир группы наговаривал что-то людям внизу, а советник, вернувшись к дивану, присел на его край.

– Надежды, что это он, мало. Но это все, что есть. Вы ведь, Эмма Петровна, все равно не скажете, на чем Гаенко ездит, верно?

– Я бы с радостью, – еще пять минут назад она послала бы Кряжина подальше, но пять минут назад он дал ей плед, чтобы согреться, – но не имею понятия.