Вячеслав Денисов - Убийство с отягчающими

…Шульгин перелистнул страницу и облизнул сухие губы.

Около трех минут они стояли перед домом Тузкова и о чем-то беседовали. Из машины они не выходили, но сурдопереводчик в машине наблюдения фрагментарно установил две фразы. Первая принадлежала капитану Сидельникову: «Что здесь необходимого для нас?» Вторая Кряжину и звучала так: «Зачем Ресникову нужно было сидеть на пороховой бочке две недели?»

– Хороший сурдопереводчик, – съязвил Чубасов. – За три минуты разговора сумел перевести две фразы, и обе являются вопросами.

– Сейчас трудно найти высококвалифицированные кадры, – вздохнул Шульгин. – Все лучшие забирают Контора и Внешняя разведка. Был один специалист по мимикрии, любитель выпить. Поехали с ним на контроль за группировкой Колотушкина, а он сидит, щурится, вглядывается в чужие лица, и, знаете, слеза такая большая по щеке ползет. Вывел я его.

– Нельзя так с сурдопереводчиками, Шульгин. Что дальше было?

Шульгин перевернул еще один лист…

…– Это тот подъезд? – недоверчиво пробурчал советник, переступая через огромную лужу мочи, расплывшуюся на втором этаже. – Жизнь российских крупье отличается от их коллег на Западе.

– Вы знаете, что на Западе крупье состоятельные люди? – съязвил капитан.

– На Западе не справляют нужду в подъездах, Сидельников. Вот эта квартира, и я уже начинаю подозревать, что это Тузков не добежал до собственного туалета.

Нажав на кнопку звонка, Кряжин поморщил нос. За всеми четырьмя дверями на площадке слышны музыка и смех, изредка переходящий в хохот. Люди в преддверии праздника за восемь часов до времени «Ч» уже поздравляют друг друга с еще одним прожитым годом. Они роятся за столом, пользуясь ими же самими придуманным правилом, которое может иметь силу исключительно на территории России. Везде в мире встречают Новый год. И везде по этому случаю пьют. Но ни в одной из стран нет привычки собраться за столом перед встречей Нового года, дабы «проводить Старый». После этих «проводов» уже редкий человек способен понимать поздравления Президента и внятно кричать «С Новым годом!» под бой курантов. И это не единственный на Руси праздник, который русские люди встречают уже в состоянии, близком к коме. Достаточно вспомнить, как на Дону провожали казака на войну. «Посошок» – в доме (последняя!), «стременная» – когда казак садится на коня, и «закардонная», когда он выезжает за ворота, чтобы слиться с другими защитниками Отечества. И вот дикая и бухая сотня во главе с невменяемым есаулом выхватывает шашки у порога родного дома, словно враг за околицей, и скачет не на запад, где германцы, а на восток, где тунгусы. После этого начинаешь понимать ужас немцев, которые всякий раз отступали, едва завидев перед собой казачью лаву.

Кто-то удивляется, что Зимний пал в 17-м почти без боя. А что было делать с разбушлатившимися пацанами в тельняшках с «Рюрика» и «Святой Марии»? И как их потом было возможно вывести из Зимнего, когда они поутру проснулись и стали вспоминать, за что из «вчерашнего» может быть стыдно перед хозяевами?

И сейчас веселье в разгаре. Праздник Нового года по-нашему: в квартирах женщины в нарядных платьях, мужчины в белых рубашках, от всех пахнет свежим запахом парфюмерии, а за дверями – свежезагаженная площадка, засохший собачий кал и блевотина в углу, у радиатора отопления.

Удивительно. В квартире, куда пытались дозвониться советник и муровец, тоже слышалась музыка. Там разговаривали и смеялись так же задорно, как и в трех остальных. Но на звонок почему-то не реагировали. В связи с важностью задач и высокой сложностью расследуемого дела дверь давно можно было вынести. Перед Сидельниковым часто вставали и более серьезные преграды, чем эта деревянная створка, замкнутая на замок – подарок для «домушников». Проблема заключалась в другом. В адресном бюро, где Кряжин получил информацию о Тузкове, было указано – «место регистрации». Для гражданского лица это указание может служить лишь фактом того, что здесь, в квартире, в доме на Громова, живет Костя Тузков. Однако как раз это фактом и не является, потому что между понятиями «место регистрации» и «место проживания» подчас пролегает пропасть. Войти как Кряжин с Сидельниковым было можно, да. Но тогда возможно и другое. При таком «входе» для какой-нибудь старушки или дедушки, празднующих проводы старого года и даже не имеющих представления о том, кто такой Костя Тузков, Новый год мог и не наступить. Сейчас около половины населения страны регистрируются по одному адресу, а проживают на десяти других. При этом часто случается так, что ответственные квартиросъемщики плохо знают в лица – не говоря уже о фамилиях – тех, кого к себе прописали.