Сергей Зверев - Пираты. Дикий остров

– Бр-р, – передернула Маша плечами, – какие вы, Владик, рисуете ужасные образы. Прямо как у Иеронима Босха. Это же представить еще надо такое существо – без пола и без возраста. Нет уж, оставайтесь лучше мужчиной, а я буду отвечать, так уж и быть, на ваши бестактные вопросы.

Владик покорно опустил голову. Маша доставала персики из пакета и складывала в вазу на столе, периодически поднося то один, то другой к лицу и наслаждаясь их ароматом. Впрочем, она не забывала поглядывать и на Владика. Маша была на отдыхе и развлекалась, войдя в свой любимый образ.

– Так что же беспокоило вас этой ночью, Мария Сергеевна?

– Ах, Владик, всего лишь бессонница.

– Чем же она была вызвана? Душевные переживания?

– Надеюсь, молодой человек, что вы не намекаете на нечистую совесть своей пациентки?

– Нечистая совесть у бухгалтера? – Владик притворно схватился за сердце. – Вы меня пугаете. Надеюсь, что вы не выкрали кассу железнодорожного вокзала?

– Фи-и, Владик, как вы можете? Всего лишь переживания по поводу предстоящей сдачи квартального отчета.

Когда Маша приехала в санаторий, то, особо не размышляя, представилась бухгалтером. Владик, который занимался тем, что методами пластической хирургии удалял с ее ноги небольшой свежий шрам, сразу определил, что это след от пулевого ранения. Он неоднократно пытался вывести пациентку на разговор о происхождении шрама. Маша не стала подавать хирургу правдоподобную версию о террористах на железной дороге или каком-нибудь именном пистолете ее дедушки. Так можно и завраться. Маша начала откровенно выдумывать, причем каждый раз выдавая новую версию, одну нелепее другой. По одной версии ее укусил в зоопарке тигр, который вырвался из клетки. У тигра с детства был сломан один клык, поэтому он укусил ее только одним. По второй версии в Черное море заплыла кровожадная рифовая акула, которая напала на Марию Сергеевну во время купания. Молодой, атлетического сложения дайвер выстрелил в акулу из подводного ружья, но промахнулся и попал ей в ногу. После лечения он, для искупления своей вины, обещал жениться на Марии Сергеевне, но она еще не решила.

От общения с Машей у хирурга началось раздвоение личности. С одной стороны, он догадывался, что женщина, скорее всего, валяет дурака. Но, с другой стороны, она вела себя так непосредственно, что периодически он нисколько не сомневался, что Мария Сергеевна типичная блондинка с завышенным самомнением. К тому же еще и ужасная болтушка и фантазерка. Но делала она все это так мило и необидно, что Владислав Николаевич получал от общения с ней удовольствие. Не оставлял он и надежды на более серьезные, но не обременительные отношения.

– Надеюсь, что это не смертельно, доктор, – заключила Маша. – А сейчас я хотела бы забыться на веранде легким предобеденным сном с одним из тех чудесных и увлекательных романов, которые вы мне приносите.

– Не буду вам мешать, – поднялся Владик со стула с улыбкой. Как она его изысканно выставила. – Приятного отдыха, Мария Сер-геевна.

Маша вышла на веранду и поставила вазу с персиками рядом с креслом. Ветерок с моря доносил пьянящие запахи и прохладу. Устроившись в кресле, Маша углубилась в хитросплетения детективного сюжета. Вскоре глаза ее стали слипаться, и она, не противясь накатившей дреме, опустила книгу на колени. Ветерок нежно скользил по ее лицу, чуть шевеля волосы, и приятно забирался под халатик. Маша, кажется, начала видеть какой-то сон, когда ее разбудил звук автомобильного мотора. Маша приподнялась в кресле и посмотрела вниз через ажурное ограждение веранды. Во двор санатория въезжала черная «Соната» с тонированными стеклами и местными номерами. Маша напряглась. Из машины вышел высокий, пожилой, но удивительно моложавый мужчина. В руках он держал красивейший букет цветов. Взбежав по ступеням, мужчина скрылся внутри здания.

В дверь постучали, и, не дожидаясь ответа, мужчина вошел в комнату. Маша вылетела с веранды и бросилась мужчине на шею.

– Папка, – взвизгнула она и повисла на шее отца всем своим весом, как в детстве, – ты прилетел…

– Машка! Ты меня свалишь, ребенок ты великовозрастный. – Он снял дочь с шеи и протянул ей букет.

– Спасибо. – Маша зарылась в букет лицом, а потом, отстранив от себя, полюбовалась композицией. – Как ты умеешь выбирать цветы?

– А, никак, – ответил отец и плюхнулся в кресло. – Выбираемый нами букет есть лишь отражение наших эмоций и желаний.

Маша бегом промчалась в ванную, наполнила вазу водой и водрузила букет на стол. Полюбовавшись им еще немного, она уже степенно подошла к креслу, где сидел отец, уселась рядом на пол. Положив голову на руку отца, Маша стала смотреть на него снизу вверх.