Сергей Донской - Капитан разведки

Он был подтянутым и ладным, но его румяные щеки плохо гармонировали с полосатым жезлом и синими погончиками с парой мелких звездочек.

– Ему бы с игрушечными машинками тешиться, а не взрослым дядям голову морочить, – проворчал Реутов, притормаживая.

– Покажите ему «корочку», он и отвяжется, – посоветовал Хват, наблюдая за неспешным приближением моложавого милиционера.

– Он и так отвяжется, салабон.

– Мы пили пиво, товарищ полковник, запашок наверняка присутствует. Вам нужны лишние неприятности?

– Мне – нет. А этот салабон, похоже, жить без них не может. Сам нарывается.

Хват покосился на Реутова, поведение которого показалось ему чуточку нарочитым. Так мог бы сыграть актер, которому немного стыдно за свою роль. Все на высоком профессиональном уровне, но без настоящей естественности. К чему этот театр?

Пока Хват пытался разобраться в своих ощущениях, приблизившийся милиционер козырнул и представился:

– Инспектор сорок первого отдела ГИБДД, лейтенант Пташук.

– Младший лейтенант, – уточнил Реутов, развалившись на своем сиденье в вальяжной до непристойности позе. – Причем слепой, как дедушка Гомер.

– Я – Гоме… Гомер? – милицейский голос дал «петуха».

– Ну не я же. Разуй глаза, младшой.

Реутов постучал пальцем по лобовому стеклу. На том месте, где обычно вывешивают талон о прохождении техосмотра, красовалась картонная карточка в белую, синюю и красную полоску. Поверх триколора шла многозначительная аббревиатура Государственной Думы.

– Что вы мне под нос свою бумажку тычете? – возмутился милиционер. – Права давайте. Техпаспорт.

– Я депутат, сынок, – грубо сказал Реутов. – Спешу на рандеву с Владимиром Вольфовичем решать насущные вопросы внутренней и внешней политики, а ты палки в колеса вставляешь. Нехорошо.

Хват напружинился, все сильнее ощущая явную несуразность происходящего. Ну не мог полковник спецназа устраивать столь дешевое представление. Уже не театр, а прямо балаган какой-то. Или только видимость балагана?

Милицейский голос зазвенел от негодования:

– Не морочьте мне голову, гражданин, – заявил он, чутко поводя носом. – Вы пили спиртное и сели за руль в состоянии алкогольного опьянения. Па-апрашу ключи.

– Какого черта?

– Вот чертей давайте привлекать не будем, гражданин. Ваше автотранспортное средство представляет угрозу безопасности дорожного движения. Выходим для объяснений, скоренько. – Не вы, не вы, – прикрикнул Пташук на Хвата, лениво выбравшегося наружу.

Тот откликнулся на это демонстративным зевком. Балаган так балаган. Он тоже умеет валять дурака. Облокотившись на крышу «жигуленка», Хват поднял лицо к небу, откуда вот-вот должны были сорваться первые капли дождя. Воздух был пронзительно свеж и прохладен. Чувства Хвата – обострены до предела. Он был готов к любой провокации. Так их учили. Между прочим, посредством всевозможных инсценировок.

– Выходим, гражданин, выходим, – не унимался инспектор Пташук.

На пыльном асфальте появились темные точки, в небе раскатисто громыхнуло, словно кто-то прошелся кувалдой по жестяным крышам. Обстановка накалялась.

Выматерившись, Реутов покинул водительское сиденье и вступил в нудные выяснения отношений с милиционером. Тот, не внимая угрозам и увещеваниям, требовательно выставил пятерню:

– Ключи от зажигания сюда, гражданин. Считайте, что вы уже приехали.

– Это ты приехал, младшой, – прорычал Реутов. – Приплыл, понял? Прощайся с погонами.

– Посмотрим.

– А чего смотреть, когда и так все ясно.

– Бу-бу-бу…

– Ду-ду-ду…

Пока продолжался этот незатейливый диалог, приткнувшуюся к бордюру «копейку» обогнал юркий продуктовый фургончик и, резко вильнув, затормозил в непосредственной близости от троих мужчин. Выбравшийся оттуда водитель хлопнул дверцей, перешел на тротуар и, не оглядываясь, зашагал прочь. Походка его была целеустремленной.

Хват отметил про себя быстрый милицейский взгляд, брошенный на удаляющегося парня, и окончательно утвердился в подозрении, что происходит неладное. Каждый из участников этой мизансцены действовал по заранее намеченному плану. Ни один нормальный водитель не остановится возле гаишника по собственной воле. Никакой хотя бы частично вменяемый гаишник не станет качать права в присутствии народного избранника. И не существует в природе боевых офицеров ГРУ, корчащих из себя важных шишек без особой на то нужды. Следовательно, такая нужда все же имелась. Затевается проверка на вшивость? Реутов устроил этот спектакль, чтобы проверить боеготовность нового сотрудника?