Лев Пучков - Рекруты удачи

— Так…

— Потом вернулся, экипировался и сказал, что они с Вахромеевым срочно выезжают к вам…

— Так… Что еще он сказал?

— Вахромеев ему сказал — когда они обедали в «Азамате», к ним подошел Ибрагим. Они поговорили минуты две… Потом Андрей Федорович отлучился — сказал, что в туалет…

— Так… — Иванов вдруг почувствовал, что начал обильно потеть — как-то сразу, без разбега…

— А когда вернулся, у него руки дрожали… Иванов осторожно перевел взгляд на руки Мохова.

Наши руки не для скуки… Вот же дурень! Вахромеев в рукопашке, как и в оперативной работе, — полный ноль. Муху с хлопушкой убить не сможет…

Руки Мохова немножко не соответствовали его округлому облику. Этакие жилистые, цепкие грабки, ребра ладоней припухшие, как у всех каратистов…

— Вы меня слушаете? Мы связались с Глебычем — они как раз возвращаются, уже где-то возле города. Они сейчас к вам туда тоже подтянутся. Вы можете с ними по рации… Ах да, у вас же рации нет — Косте отдали. Нехорошо, полковник, — связь всегда с собой надо носить…

— Спасибо, Лиза, — чужим голосом сказал Иванов, аккуратно возвращая трубку на рычаги.

— Ну что — все? Разобрались со своей озабоченной женщиной?

Мохов развернулся в кресле к Иванову и с барственной насмешкой склонил голову.

— Разобрались. — Иванов снял с плеча «вал», передернул затвор и, шагнув за стол, сильно пнул ногой в подлокотник кресла.

— Вы совсем очумели, Иванов?! — Мохов уехал с креслом в угол и от неожиданности вцепился в подлокотники. — Вы…

— Сидеть, — очень тихо сказал Иванов, направляя ствол в живот первого зама. — Дернешься — стреляю без предупреждения.

— Да ты в своем уме, Иванов? — Мохов громко икнул и внезапно побледнел. — Ты… Ты…

— Именем Закона Российской Федерации вы арестованы. — Голос Иванова вибрировал от переполнявшей его жажды убийства. — За шпионаж и измену Родине. Вы имеете право на… Да ни хера вы не имеете! И держи, падаль, свои крепкие ручки так, чтобы я их видел…

12 сентября 2002 г., с. Старые Матаги — хрен его знает где, где-то в горах….

В тот момент мне казалось, что на нас вышло поглазеть все село. Представьте себе двух военных придурков, невесть откуда вылезших средь бела дня, без какого-либо прикрытия… Гуляют себе этак беззаботно по вражьему селу и вдобавок волокут что-то такое непонятное…

— Веселее, Вася! — Я втягивал голову в плечи, ежесекундно ожидая выстрела, и стоически игнорировал десятки пристальных взглядов — почти у каждой второй калитки торчали деды, дети, дамы чеченские. — Мы тут гуляем мал-мал, не делай такое серьезное лицо! Ты же чеченский озорной гуляка, улыбайся! Рассказывай что-нибудь, ручкой помахивай…

— Больше всего сейчас хочется упасть и заползти в канаву, — пожаловался Вася, кривя личико в вымученной страдальческой улыбке и помахивая свободной рукой. — Затылком чую, смотрят на меня сквозь прицел! Пешком, в полный рост, в снайперских секторах… Ну, это вообще жопа…

— Садам, аксакал! — Мы добрались до первого переулка и прошли мимо первого деда, сидящего у калитки.

Дед крякнул, покачал головой и ничего не сказал. Наверно, так и не понял, в чем тут прикол.

Немного отпустило: все-таки среди строений, если с первого выстрела не снимут, есть где укрыться.

— А ты обратил внимание, Вася, — в нас не стреляют?

— Не, не обратил… Но точно — не стреляют. Если мы еще дотопаем до калитки Руслана…

Мы таки дотопали. Бросили мешок наземь, показательно потрясли кистями рук — тяжела ты, блин, ноша непонятная! Я вежливо постучал в калитку и шепотом предупредил:

— Вася, я очень прошу — не хватайся сразу за «ствол»! Веди себя как можно беспечнее. «Ствол» — только по моей команде…

— Понял, — кивнул Вася, в скрюченных пальцах рук которого легко угадывалась тоска по оружейному металлу. — Понял…

Калитка распахнулась — возник тот самый аксакал, который первым обнимал прибывшего Руслана. Видимо, отец.

— Маршалла ду хьога! — Я с чувством выдал на-гора весь свой запас. — Вогха стаг могушалла муха ю хьян?

— Дукха вехийла хье, — несколько озадаченно пробормотал аксакал. — Нохчо ву? Хье мичах вехаш ву?

— Мы к Руслану. — На этом мой запас и кончился. — От Абая.

— От Абая?!

В тоне аксакала сквозило недоумение. Типа — такие босяки, вовсе не нохчо, и от Абая?

— Да, от Абая. — Я очень дружелюбно улыбнулся, махнул рукой куда-то за околицу и ткнул пальцем в наш многозначительный мешок. — Он сейчас очень занят, подойти не может. Вот, просил передать…