Александр Маркьянов - Слепящая тьма [СИ]

На берегу я увязался за Джулиано — он здесь бы не раз и не два и в городе ориентировался неплохо. Проводник, знающий город — великое дело…

У причала уже сгрудились такси, их было великое множество — все прекрасно знали повадки моряков и не прочь были заработать твердой валюты. Все таксисты заодно были великими знатоками злачных мест города и что бы ни было нужно моряку — девочку, мальчика, вмазаться, купить ствол или еще чего — нужно было просто задать вопрос таксисту…

Отбиваясь от тянущихся к нам рук, мы пробились через стадо черно-желтых машин и сели в крайнее такси, стоящее у самой дороги — потрепанный временем и дорогами Фиат-Типо. Водитель — молодой, жизнерадостный малый с черными усами повернулся к нам. Джулиано сказал ему несколько слов на итальянском — я ничего не понял — и такси сорвалось с места…

— Он что — итальянский знает? — осведомился я.

— Здесь таксисты все языки мира знают — захохотал Джулиано — на каком не скажи, поймут. Полиглоты, блин…

— А куда мы едем…

— В одно местечко… — снова подмигнул мне Джулиано — очень хорошее местечко. Там б…и свежие, не то, что в порту — клейма ставить негде. Рядом — лагеря беженцев, вот оттуда и девочки. Наши придурки хватают то, что под руками, им лень подальше от порта съездить — но я не такой, мне самое лучшее подавай! Иногда можно даже девственницу подцепить. Но резинками все равно пользуйся, доверяй — но проверяй…

— Что бы я без тебя делал… — протянул я.

Пришлось ехать через весь город — искомое место находилось на самом краю города, в Назимабаде. В такси чем-то воняло, гремела музыка — не восточная, а говённый "тяжелый металл", выбивающий из головы остатки мозгов. Водитель ехал так — как будто решил покончить жизнь самоубийством, а вместе с этим — угробить и нас. Я только старался отодвинуться подальше от двери, хотя и понимал, что если в нас кто-то врежется — то это поможет несильно…

Бывали когда-нибудь в Африке? Или в Бразилии в фавелах? Видели, как там люди живут, в каких условиях? Страшное зрелище — землянки, жилища из картонных коробок, покрытые полиэтиленом, старый морской контейнер считается за роскошную виллу. Дома из листов железа, стянутых проволокой. Чуть получше обосновались в своих лагерях палестинцы — они живут в лагерях беженцев уже несколько десятков лет и успели обстроиться. Но во всех этих странах есть одна особенность — там почти не бывает зимы. А вот в Пакистане зима — бывает, в горных районах даже со снегом. И как зимовали афганские беженцы — а ведь жили они не лучше, чем в фавелах — было непонятно. И жили они так — два десятка лет…

Ветер гулял по разбитым улицам лагеря афганских беженцев, нес по земле какие-то пакеты, бумагу, всякую рвань. Пыль была везде — она садилась на машину, хрустела на зубах…

— Пошли! — Джулиано бросил несколько купюр на переднее сидение, сказал несколько слов. Водитель закивал…

К моему удивлению, направились мы не в сам лагерь, а в одно из зданий — кирпичное и относительно пристойно выглядевшее. Судя по виду, магазин, причем дешевый, рассчитанный на беженцев. Он стоял на самой границе города, рядом с лагерем беженцев и знаменовал собой границу относительной цивилизации и средневекового варварства…

Джулиано знали и здесь — заслышав жизнерадостного итальянца, в плохо освещенном торговом зале появилась сама хозяйка — приземистая, полноватая, пожилая, одетая в что-то типа хиджаба, о с открытым лицом. Почему, то она была похожа на средневековую монашку, и только ярко накрашенные губы портили образ. Залопотав о чем-то на своем языке, она по свойски обнялась с Джулиано…

— Это мой друг… — представил меня Джулиано — он первый раз в вашей прекрасной стране и очень скучает. И он такой же моряк как и я.

Моряк в порту — одна из лучших рекомендаций для местных. Если моряк — значит, есть деньги…

— И у него такие же вкусы, как и у тебя — хозяйка перешла на английский, на котором разговаривала почти без акцента.

— Точно такие же… — как и я, он любит помоложе и посвежее — заверил ее Джулиано.

— Нет проблем… Подождите пока…

— И виски нам, такое как в прошлый раз. Две бутылки мне, а тебе… — мой друг повернулся ко мне.

— Одной хватит… — сказал я.

— И моему другу одну. Итого — три бутылки виски…

— Поняла, джентльмены…

Блин, тут даже такие слова знают…

Хозяйка вышла, Джулиано повернулся ко мне…

— Я ведь не ошибся, ты не из этих… — он непристойно показал жест, каким итальянцы обозначают педерастов.