Валерий Рощин - Зови меня ястребом

— Звони ему сам! — подавшись вперед, недовольно прошипел старец. — Немедленно звони! И прикажи кратчайшим путем ехать сюда — в Москву!..

Не понимая подобной спешности, Латышев пожал плечами, однако телефон из кармана достал. Набрав номер, приложил аппарат к уху и выжидающе замер…

Просыпавшееся от прохладной ночи степное Заволжье заново поражало бескрайними просторами, кое-где перечеркнутыми ровными линиями посадок. Ночью температура внезапно упала, звезды заволокло облачностью; пошел нудный, мелкий дождь. Утром же небо просветлело, очистилось и к восходу солнца окрасилось в удивительно глубокий синий цвет.

Состояние трассы «Урал» оценивалось Яровым как «неплохое». Но он не гнал: ехал спокойно, аккуратно. Сейчас ему было не до риска — слишком многое стояло на кону.

Позади осталась надпись «Счастливого пути», на смену ей на обочине вырос величественный дорожный щит с изображением Саратовской области. Наконец-то! Предстоит последний отрезок в сотню километров. Глаза слипаются от двух бессонных ночей, голова гудит от усталости, спина без движения затекла, а продырявленное Сергеевым плечо ноет и после единоборства в подъезде слегка кровоточит…

Некоторые из мелькавших за окнами сел, он с легкостью узнавал — по этой же трассе за последнюю неделю пришлось изрядно покататься. Вначале с Суходольским и Сергеевым, потом одному. Вот и плавный поворот трассы по обе стороны которого торчат остовы разрушенных деревенских домишек и темнеют пятна заброшенных садов. Лишь одно кособокое строение с почерневшими стенами кажется обитаемым — во дворике за повалившимся забором на бельевой веревке колышется пара постиранных наволочек и цветастый платок. Бабки в лохмотьях у дороги сидела не видно — слишком ранний час для продажи яблок…

Подпалив сигарету, Яровой сбавил скорость и медленно проехал мимо одиноко стоявшего на второстепенной дороге бело-синего автомобиля ДПС. А спустя полчаса прочитал на дорожном указателе:

— Ивантеевка. Слава Богу… отсюда километров сорок…

Приятные мысли о долгожданном окончании путешествия прервал звонок мобильного телефона. Он посмотрел на высветившийся номер, секунду подумал.

И нехотя ответил:

— Да, слушаю.

— Приветствую, Ястреба. Ты где находишься? — проворковал знакомый голос.

— Черт… Ничего не слышно, — соврал Яровой. — Говорите громче!

— Хм, странно… А я тебя слышу отлично. Где ты находишься?

— Не слышу…

— Где находишься и куда направляешься, Ястреб?

— Алло! Алло!!

— Не нравится мне твоя зона с неустойчивым приемом. Что-то она подзатянулась… Ведь до сего дня я слышал тебя замечательно, — голос абонента приобрел неприятные железные нотки, фразы стали отрывистыми. — Ты случаем не переметнулся, Ястреб?..

— Алло! Погромче! Вас не слышно!

В это время Яровой сообразил, что трубку взял кто-то другой. Динамик несколько раз кашлянул и зловеще прошипел:

— Запомни, Ястреб или как там тебя?! Если вздумал играть на двух барабанах одновременно — я тебя вычислю, где бы ты ни был. Вычислю, отловлю, разотру в пудру и развею по ветру. Ясно? Это тебе информация к размышлению. На всякий пожарный случай. А сейчас поворачивай на Москву и жми на педаль газа — если появишься в ближайшие сутки, то я забуду об этой маленькой заминке. Обещаю. Даю слово коммуниста! Даю слово бывшего члена ЦК КПСС! Как меня понял?..

Костя немного помолчал. А, завидев в утренней дымке просыпавшийся город, грубо отрезал:

— А иди-ка ты в жопу вместе с товарищем генералом!

— Что?!

— Что слышал!..

Вылетев из окна, сотовый телефон покувыркался в воздухе с десяток метров и, стукнувшись об асфальт, рассыпался на множество кусочков.

— От машины избавиться сумеешь?

— Не боись. Разберем в сарае с одним надежным знакомцем и по частям расторгуем. А что не возьмут — навеки сгинет на дне Иргиза. Садись…

— Только целиком не продавайте, — шутливо посоветовал Яровой, усаживаясь в салон видавшей виды «шестерки».

Дядя Петя устроился за рулем, крутанул ключ и хитро подмигнул:

— Не боись. Чай русский-то человек меру знает, и лишнее завсегда сблюет.

«Жигуль» заурчал стареньким движком, медленно выехал со двора частного одноэтажного дома, развернулся на заросшей травой грунтовке и с той же основательной неторопливостью поехал по улицам сонного Пугачева…

— Как «Мельница»? — поинтересовался молодой человек, провожая взглядом пугачевскую окраину.