Анатолий Сарычев - Без шума и пыли

– Пошли скорее отсюда! Мне совсем не хочется отравиться! – поторопил Лапа.

Выскочив на тропинку, они свернули вправо. Громада механического цеха появилась сразу за гальваническим цехом, ощетинившимся десятками труб.

– Что это за ежик такой? – поинтересовался Лапа, внимательно рассматривая невысокое одноэтажное здание, по периметру которого стояли вентиляторы, тянущие трубы в цех.

– Это гальванический цех. В нем производят покрытие одного металла другим.

– Давай его взорвем! – предложил Лапа, радостно потирая руки.

– Нельзя! В воздух поднимется такое количество вредной химии, что можно половину города отравить. Надо строго выполнять задание, без отсебятины. Люди, которые дают серьезные деньги, шутить не любят! – немного постращал Филарет Лапу, который стал проявлять ненужную инициативу.

На воротах механического цеха висел навесной замок размером с мужской кулак.

Хмыкнув, Лапа поковырялся в нем и побежал минировать станки.

Станки ровными рядами стояли, как солдаты на плацу.

Отдельной шеренгой стояли токарно-винторезные автоматы, сверкая отполированными направляющими, в которых лежали металлические прутки.

Горделиво высились фрезерные станки, отделенные от остальных метровым свободным пространством.

Шлифовальные автоматы походили на разжиревших купцов, пьющих чай, и совсем уже лордами в своих замках высились координатно-расточные станки за проволочными загородками. Двери в эти загородки были закрыты на висячие замки.

Филарет прямо напротив окна установил «Зарю» с радиовзрывателем и начал рассовывать куски пластида по помещению, пряча в самые неожиданные места.

Лапа подбежал к Филарету и, осторожно забрав у него сумку, понес ее через весь цех, держа впереди себя на вытянутых руках.

Заводская свалка начиналась сразу за вторыми воротами механического цеха.

– Те, кто тебе продал такие взрыватели, или сами лохи, или хотели тебя подставить! Это же самоубийство – работать с такими взрывателями! – комментировал Лапа, минируя старый «кразовский» мотор, лежащий в самом начале свалки.

Дальше лезть они не захотели, опасаясь сломать себе ноги.

Если территория завода напоминала иллюстрацию к научно-фантастическому фильму, то свалка могла служить декорацией к фильму ужасов. Старые станки, оборудование, разрушенные бетонные блоки вперемежку были навалены друг на друга, образуя гору метров тридцати высотой.

– Сумку со всем своим барахлом оставляй здесь. Она может в любой момент рвануть. Хватит испытывать судьбу. Вот твои листовки, можешь их раскидывать где хочешь! – негромко сказал Лапа, осторожно отходя от сумок.

– Там еще бутылка с трихлорэтиленом, – напомнил Филарет.

– Есть желание рисковать жизнью – бери. Только сначала дай немного денег, а то взорвешься, и деньги пропадут! – сказал Лапа, становясь за огромным бульдозером.

Разбросав листовки по территории завода, они вылезли из дыры в заборе и остаток бумажек раскидали снаружи, усыпав тротуар, дорогу и даже часть автобусной остановки, на которой в эти предутренние часы никого не было.

– Давай заранее подойдем к месту встречи с водилой и посмотрим, как там наш благодетель себя ведет. Слишком ты при нем бабками сорил. Глаза у него завидущие, – высказал Лапа просьбу.

– Но он же похож на человека, – попробовал оправдать водителя Филарет.

– Это только в сказках и хороших книгах бывает, что герой перевоспитывается. На самом деле, кто зону прошел, тот конченый человек. Зона воспитывает в тебе один закон: «Человек человеку волк». На зоне жизнь, как в курятнике: «Клюй ближнего – гадь на нижнего!» Что-то мне сдается, что наш доблестный водила должен приехать с дружками, которые кинут приезжих лохов, когда те возвратятся с добычей после дела.

– Возможно и другое. Они сейчас на хате и потрошат Эмму с Чепцом! – озабоченно сказал Филарет.

– Ты прав! Давай быстрее отсюда сваливать! – сказал Лапа, поднимая руку перед мчащейся машиной.

Старенький синий «Москвич», скрипнув тормозами, остановился перед ними.

Машина внутри была чистой и ухоженной. Мотор ровно работал без перебоев и посторонних шумов.

Доехали. Филарет попросил, расплатившись:

– Минут десять подождите! Скорее всего, еще поедем, если, конечно, вы не против.

В подъезде было подозрительно тихо.

Открывая дверь в квартиру ключом, Филарет внимательно прислушивался, но ничего настораживающего не услышал.