Вячеслав Денисов - Таможня дает добро

Вскоре он попробовал еще и еще. Сумев неплохо закончить институт, Руслан так и не нашел себя в жизни. Старался реже бывать на людях. Вскоре в автомобильной катастрофе погибли его родители, и он стал владельцем и одновременно управляющим большого капитала в виде просторной квартиры, загородного дома, дачи и двух машин. На то, чтобы это состояние превратилось в ничто, ушло ровно два года, полтора из которых Руслан провел в едва живом состоянии после ежедневных пьянок. Потерялись старые друзья, но появились новые. Руслана Куликова уже давно не тошнило от «махорки», как и его вновь обретенных друзей.

Как-то на очередном сборище у него дома ему предложили попробовать «ужалиться в венку на ноге». Одна из подружек, медсестра из городского родильного дома, очень нежно, почти любя ввела ему в вену какую-то жидкость из шприца, и тут…

Такого состояния Руслан не испытывал никогда в жизни. Ежедневное покуривание «косячков» с «травой» показалось ему теперь жалкой тратой времени.

Он летал вместе с птицами, среди стаи диких голубей, потом опускался вниз и ходил среди огромной толпы людей, разговаривал с ними, смеялся и снова поднимался вверх, туда, где его ждали верные друзья — голуби!..

Теперь он не боялся людей. Он нуждался в них, как в воздухе. Но происходило странное — заканчивалось состояние умиротворенности, и вместе с ним приходил страх. Рефлекторно Руслан понял, что его спасение — очередная доза. Вместе с ней он становился неуязвим перед болезнью, не испытывал страха перед гудящей толпой и улицей.

Он попал «под» Эберса случайно, во время планового рейда таможенного отдела по борьбе с наркобизнесом и районного ОБНОН. Куликов был задержан вместе с двумя своими новыми «голубями» при попытке приобрести несколько доз героина. В общем-то, попытку эту так и не смогли доказать, иначе пришлось бы Руслану готовиться в командировку в края, где даже летом носят пальто. Санкции статьи предусматривали срок такой «командировки» до трех лет. Попытку не доказали, но на глаза Эберсу Куликов все-таки попал и тем определил свою дальнейшую судьбу.

Понятно, что лица с психическими отклонениями от нормы как носители информации непригодны. Но о том, что Куликов ненавидит демонстрации, Эберс не знал, Да и трудно было назвать психом человека, который уже во время второй «случайной» встречи стал демонстрировать такие чудеса памяти и образованности, что оставалось только диву даваться. Что Эберс и делал. Чтобы не травмировать душу своего «человека», опер, вместо подходящего псевдонима Кулик, окрестил его Чибисом. Тот не возражал. Ему понравилось быть своего рода разведчиком и сыщиком одновременно. Результаты его «разведки» вскоре стали пополнять данные о работе замначальника отдела по борьбе с контрабандой наркотиков.

Но, как известно, как нет худа без добра, так и нет ни одной бочки меда без ложки дегтя. Чибис был хорош только тогда, когда не «летал» с «голубями». Порой Эберсу казалось, что он полетел «косяком» в теплые края. Но проходила неделя, другая, и слегка пощипанный Чибис возвращался откуда-то из поднебесья в родные пенаты и снова становился ручным. Однако чем дольше тянулись его отречения от жизни во время очередного «прихода», тем дурнее он становился. Из наследства, оставленного ему по воле случая, остался лишь загородный дом в пяти километрах от города. Остальное все до последней копейки было пропито и «проколото». Вены на руках застекленели, из вен на ногах неповрежденными после проколов оставались лишь вены на щиколотках и в паху.

Во время ломок, в ожидании «врача» с дозой, Чибис узнал, что есть ад. От безумной боли его бросало сначала в нестерпимый жар, как в стоградусную сауну. Он, словно во сне, лежал на самом верхнем полке, извиваясь всем телом от расплавляющей кожу температуры, и никак не мог спуститься вниз…

Потом жар проходил, и Чибис чувствовал, как его начинает бить, как в припадке, озноб… Валяясь, как в предсмертной агонии, на пыльной тахте, он наматывал на свое тело все, что попадалось под руку, — одеяло, куртку, пропитанный мочой из-за появившихся недержаний матрас… Эти мучения сопровождались нечеловеческой костной и головной болью. В такие часы Чибис стонал, кричал от терзающих его тело приступов боли, выламывал руки и кусал себя, как больное животное…

И именно во время ломок к Чибису приходили люди…

Они были нереальны, страшны и безумны, как и его пытки. Они окружали его, наклонялись и гудели, гудели, гудели, проталкивая сквозь крики Руслана зловоние своего дыхания… В этот момент он чувствовал, что теряет от ужаса рассудок. Но приходил «доктор» и, почувствовав божественную боль от укола в ногу, он расплывался всем своим сознанием по только что залитому мочой матрасу и дышал, дышал, дышал…