Сергей Самаров - Пуля – лучший антидот

– Патрульная машина впереди...

– Менты!!! – громко сообщил, почти крикнул капитан Валтузин, иначе услышать его было бы невозможно. Обычные телефонные переговорные устройства и световые информационные табло БМП были не подключены, а лишнего «подснежника» для спецназовца внутренних войск в группе не нашлось.

– Менты на «уазике», – подтвердил майор Макаров.

И подполковник потянулся за его плечо, чтобы посмотреть в монитор на изображение.

– Долматов, попроси капитана высунуться в люк, чтобы показать ментам свой берет... – Чтобы не кричать и горло не срывать, подполковник передал распоряжение по связи.

Командирский люк открывается вперед крышкой и создает дополнительную защиту на случай обстрела. Сейчас, впрочем, обстрела ждать не приходилось.

– И попроси его, когда менты остановятся, спросить про белый «Опель Омегу». Не встречали ли? Если встречали – когда, и куда едут... Тут скоро развилка будет...

Старший лейтенант передал «краповому» капитану инструкции командира. Валтузин открыл люк и высунулся из башни, сам как дополнительная башня, чем, естественно, ментов не поразить не мог.

– Макаров, тормози... – потребовал Алексей Викторович.

Такая остановка с вопросом была не только попыткой найти направление для преследования «Опеля». Надеяться догнать автомобиль на боевой машине пехоты, имеющей максимальную скорость семьдесят километров в час, конечно смешно. Но эта остановка была простым психологическим трюком. Ментовский патруль, естественно, мог бы и мимо проехать, мог бы и самостоятельно проявить инициативу, и пожелать проверить подозрительную БМП, находящуюся рядом с зоной отчуждения периметра. Группа спецназа ГРУ, если она без надлежащих документов пересекла периметр, естественно, не вызвала бы восторженного приема. Кроме того, военные разведчики обычно используют не «БМП-3», а боевую машину разведки «3К «Рысь». Однако менты вообще могут не увидеть разницы между этими похожими машинами.

Но когда БМП сама останавливается рядом с патрулем и, тем более, задает вопрос, это подозрения не вызывает. Мысли патрульных направляются в другую сторону.

Так все и получилось. Менты, кажется, собирались дать сигнал, чтобы остановить встречный транспорт. Именно для этого встал и высунулся один из патрульных, воспользовавшись тем, что брезентовый тент с машины был снят. Но боевая машина пехоты остановилась без команды, и ментам пришлось самим подъехать ближе.

Частей спецназа ГРУ рядом не было, и потому появление офицеров с летучей мышью на нарукавной эмблеме могло бы вызвать вопросы. Но не появление, а настоящее явление гиганта в краповом берете вопросов не вызвало, а вызвало только удивление. Не каждый день встретишь такого гиганта.

– Привет, земляки! – поднял руку капитан Валтузин, и в ответ ему точно так же поднялись руки патрульных. – Вам навстречу белый «Опель Омега» не попадался?

– Проехал... – плохо произнося русские слова, сказал старший в патруле.

– Проверяли их?

– Документы посмотрели. Местные парни... Один русский с ними. Гость. До карантина уехать не успел и застрял здесь.

– Куда они направились?

– В столицу едут...

– Быстро гонят?

– Да нет, не торопятся...

– Спасибо! Будем догонять!..

Валтузин козырнул на прощание и скрылся в люке. БМП быстро сорвалась с места.

У ментов вопросов не возникло...

Дальше дорога выходила за зону отчуждения периметра, и там можно было ехать, не ожидая строгой проверки. Кому взбредет в голову проверять документы у экипажа боевой машины пехоты в республике, где таких БМП и БТРов полным-полно, а военных можно на каждом углу встретить, и все, в том числе менты, военных слегка опасаются, хотя и сотрудничают с ними. Проверять документы может только военная комендатура, но у той патрулей слишком мало, да и со спецназом ГРУ даже комендатура в выяснение отношений вступать не будет.

Вообще, приказы, отданные по телефону, в том числе – и особенно – приказы по перекомандированию, всегда могут вызвать кучу вопросов, на которые отвечать нельзя, не раскрывая режим секретности операции. А нарушение режима секретности уже само по себе является в худшем случае преступлением, в лучшем – дисциплинарным проступком, который тоже наказывается. В этих случаях проверяющим органам обычно дается номер телефона, по которому следует уточнить правомочность пребывания вооруженной группы там, где она находится. Следовательно, и в данном случае все можно разрешить. Тем более, группа чисто офицерская по составу, и к офицерам всегда вопросов меньше, чем к солдатам.