Сергей Зверев - Бастион - Ответный удар

– Ответ отрицательный, – предположил Губский.

– А вот и нет, – ответствовал капитан Чиж, давнишний собутыльник, партнер и старый греховодник. – Попали. Эту же дрянь перехватывали в Томской области. Но там она числилась привозной. Откуда-то с запада, реально не разобрались…

А далее события покатились, как телега с горы. Не успел он усвоить информацию, как подоспела новая: в районе Нахаловки в портовых отвалах обнаружились тела охранника дачи и шофера Толстых. И все благодаря тамошним бичам, у которых в данном квадрате оказались места гнездования, и очень, знаете ли, неприятно, когда у порога твоих зимних квартир вдруг без повода объявляются трупы. К концу дня поступило заключение медэксперта: убиты два дня назад, охранник в голову – причем пуля идентична вынутой из черепа овчарки, а Толстых – в миокард сердца, из того самого «вальтера», обнаруженного под рукой мертвого Кравцова. Картинка преступления, таким образом, принимала размытые очертания. Теперь предстояло не обмишулиться.

А вечером, когда зашло солнце, но еще не стемнело, нарисовался взволнованный Туманов. Светка как раз с каменной миной мыла посуду, Дениска долбил глаголицу, а Губский стоял у него над душой и понимал в этих иероглифах, как Козлякин – в любви.

– Последний раз ты приходил в этот дом полгода назад, – с укором заметил Лева.

– И застал ту же картину, – пробормотал Туманов.

Светка с полотенцем на плече выглянула из кухни.

– Здравствуй, Пашенька, проходи, – пыталась хлебосольно улыбнуться, но получилось траурно.

– Я на минуту, – въехал в ситуацию Туманов. – Пойдем, дорогой, потрещим. Дело есть, – он подтолкнул Леву в прихожую…

Мутные половинки плафона, скрепленные изолентой, освещали стены подъезда серым светом. Лицо Туманова казалось сотканным из двух половинок: темной и бледной. По бледной носились тени.

– Ты мне ничем не обязан?

Лева пожал плечами:

– Как будто нет… Знаешь, Паша, ты бы кругами не ходил, а говорил как есть. Если нужна помощь, я тебя внимательно слушаю. Не помогу – так хотя бы посочувствую.

Туманов помялся.

– Гэбэшник Истомин собирается обвинить меня в убийстве Кравцова. Уверен, у него это получится. Им нужен козел, а на роль козла я – прямой кандидат.

– Вот те раз, – удивился Губский. – Так у тебя же алиби.

– Нет у меня алиби, – отрезал Туманов. – Было, да все кончилось. У меня есть сутки, максимум двое, пока он сфабрикует улики и получит добро от начальства. Он уже исследует мою биографию – по наводке Котляра. Сдал меня Котляр, в контрах мы с ним. Теперь Истомин сутками не вылазит из «Муромца». Информация проверенная. Чую, Лева, добром не кончится.

– Подожди, – Лева поцарапал лоб. – Выходит, Оксана Волина дала ложные показания и ты не был у нее той ночью?

– Выходит, так… Истомин ее расколол, она призналась.

– Но тогда… – Губский сделал нерешительную паузу.

Туманов всколыхнулся:

– Да ничего и не тогда… Не убивал я Кравцова, понимаешь? Я приехал к нему на дачу, мы обсудили одно заманчивое деловое предложение, и я уехал. Все. Кравцова не трогал. А где был потом – кому какое дело?

– И ты не расскажешь Истомину, где тебя носили черти?

– Не расскажу.

– А мне?

– И тебе не расскажу.

– Ну извини, – Губский развел руками. – Это смешно, Паша. Как я могу вынуть тебя из дерьма, если ты отбиваешься и сам в него упорно лезешь?

– Но ты же хочешь найти настоящих убийц? Подумай. Как насчет утереть нос гэбэшникам, а, Лева? Отыграться за обиды? Доказать, что не вы, менты, – недоноски, а они – паразиты, сидящие на чужом горбу… А заодно и меня отмазать? Ты как, Лева?

– Хочу, – чуть помедлив, признался Губский. Какой же ребенок не хочет конфетку?

– Тогда говори, в чем у тебя закавыка. Я не последний незнайка в этом городе – помогу.

Лева задумался.

– Баш на баш, говоришь?

– Ну.

Лева решился. Чего он теряет, в самом-то деле? Подозревать Туманова? Он еще не выжил из ума. Во-первых, на убийстве Кравцова Туманов больше теряет, чем приобретает. Во-вторых, прийти с двумя пистолетами, из одного отстрелить охранника с овчаркой, из другого – шофера с Кравцовым, а потом развозить трупы по разным отвалам, твердо зная, что рано или поздно на них наткнутся? Полнейшая паранойя – вот как это называется. Сообщники? Да какие, к лишаям, сообщники? Туманов напарника-то зачастую не признавал, какие могуг быть сообщники?

– Ладно, Паша, есть один след. Не знаю, куда он выведет, но попробовать стоит. Только учти, мои обещания носят декларативный характер.