Михаил Серегин - Закон блатного мира

– Это в районе перевала Хабля, что ли? – уточнил прокурор.

– Ну да.

– Согласен. Через два часа пойдет?

– Пойдет. Тогда до встречи.

Туманов лениво развалился на диване рядом с камином, изредка отхлебывая из бокала коктейль и глядя в светящийся экран телевизора. Шторы он не раздергивал, и поэтому в комнате царил приятный полумрак, уютный и спокойный. На экране появилась рекламная заставка, и Туманов ткнул в кнопку пульта, переключая канал. Правда, сделал он это скорее автоматически – на то, что показывали по телевизору, Туманов обращал крайне мало внимания, проклятый ящик успел надоесть ему еще в первые три-четыре дня его добровольного заключения на даче у капитана «Алазани». Так что сейчас телевизор был включен просто по привычке да еще затем, чтобы в комнате не было тихо – тишины Туманов не любил.

Туманов еще раз приложился к бокалу и окинул ленивым взглядом ставший привычным за последнюю неделю интерьер. Золотисто-коричневые обои, дорогая качественная мебель, видеодвойка в специальной тумбочке, мягкие пушистые ковры, камин с кованой решеткой... Да, неплохо же зарабатывает капитан, раз может себе такую хатку позволить! Хотя что тут удивительного: рыбный бизнес есть рыбный бизнес, недаром же и он сам в него полез. Деньги там крутятся бешеные. Микроволновка громко запищала, и Туманов на время забыл о своих проблемах. В конце концов времени у него предостаточно, и подробные планы на все случаи развития событий он приготовить еще успеет.

Туманов слегка поежился. Мысли о бизнесе, в который он влез, пробудили некоторые неприятные воспоминания – туалет в казино, автоматный огонь на выходе из бара... Нет, нет, все это в прошлом! Сейчас он очень удачно лег на дно, волноваться не о чем! Никто его здесь не найдет! Успокоить самого себя Туманову удалось довольно быстро. Теперь, спустя неделю после его бегства на «Алазани», это было нетрудно. Вот в первые дни он себе места не находил, постоянно трясся, ожидая, что вот-вот в его уютное убежище ворвутся громилы смотрящего или посланники кума с прокурором. Но день шел за днем, а его никто не беспокоил – ни блатные, ни его теневые хозяева, ни подставленный Тумановым Филин.

Значит, идея с затоплением «Алазани» и в самом деле оказалась удачной. Что ж, он когда-то читал, что хитрый дилетант может неожиданным решением поставить в тупик битых профессионалов – просто потому, что у него свежий взгляд на проблему. «Интересно, они в поисках корабля до Японии уже добрались или только собираются?» – подумал Туманов и улыбнулся, представив себе эту картину: прилетают к япошкам посланцы Бати и вежливо интересуются: «А не видали ли вы такой-то кораблик?» Да, после того, как потомки самураев честно ответят, что со времен постройки не видали, будут блатные иметь кислый вид и бледные рожи.

Осознание своего превосходства над соперником – одно из самых приятных чувств, доступных человеку. В случае Туманова оно заглушало даже страх. Впрочем, это было нетрудно – когда страху нечем подпитываться, он быстро слабеет. Так что за последнюю неделю спокойной жизни в уютном коттеджике на берегу моря Туманов успел изрядно подуспокоиться. В самом деле – как его найдешь? Мобильник отключен, на связь он выходит только со своим секретарем, да и с ним-то всего два раза в сутки, а все новости, которые тот ему передает, пока исключительно хорошие.

Туманов допил коктейль и задумался о том, что бы ему еще съесть или выпить. Это было одним из немногих доступных ему здесь развлечений, и за неделю Туманов растолстел еще килограмма на три, хотя и до того худобой не отличался. Правда, дело осложнялось тем, что готовить он не умел и не любил, а тащить сюда прислугу было опасно. Но, с другой стороны, до сих пор он прекрасно обходился готовыми кулинарными изделиями или полуфабрикатами, которые достаточно было разогреть в микроволновке. Вот и сейчас выбор Туманова остановился на блинчиках с курицей. Он встал с дивана и двинулся на кухню.

Пока блюдо с блинчиками медленно поворачивалось внутри печки, Туманов рассеянно водил пальцем по столу. Все-таки вынужденное безделье уже начинало утомлять его. Но раскрываться было еще рано. Туманов знал, что он хитер – куда хитрее, чем казалось с первого взгляда, – и прекрасно понимал, что сейчас, когда он таинственно исчез, его теневые хозяева просто не могут не заподозрить друг друга в сговоре с ним. А начав подозревать друг друга, бывший кум и прокурор просто не могут не перегрызться. Вот и пусть перегрызутся. Ему потом будет легче – от одного теневого хозяина избавиться куда проще, чем от двоих, а на того, которого замочат, можно будет списать все что угодно. Сказать, например, что это он приказал «Алазань» затопить и скрыться – проверить-то уже нельзя будет, разве что с помощью спиритического сеанса. А если совсем повезет, то, может, они оба друг друга замочат. И тогда будет совсем хорошо – номинально и фирма, и «Алазань» принадлежат ему, а тех, кто знает, откуда у него все это взялось, не останется в живых. Хотя на такую удачу всерьез рассчитывать, конечно, не стоит.