Михаил Серегин - Закон блатного мира

– Рыжье мы найдем, – веско сказал Решетов. Разговор перешел с неудачной для него стрелки на будущие планы, а тут он чувствовал себя куда увереннее. – Два центнера не обручальное кольцо. А зачем я смотрящего отпустил, я тебе скажу. Как раз для этого. Он обязательно будет искать Филина с золотом и таким образом выведет на него нас.

– Хм. Неплохо придумано, – признал прокурор. – А эти... Братья-разбойники?

– Они уже не жильцы.

– Да, тут ты, пожалуй, прав, – кивнул Свердлов.

«Это у него получше получается, чем с блатарями в машине драться, – подумал он про себя. – Ну да ничего удивительного, каждому свое. Он же бывший кум, а не спецназовец». Свердлов протянул руку за следующей сигарой, но в этот момент в кармане у него запищал мобильник.

– Да? – сказал он, поднося трубку к уху. – Что?! Как пропал?! А курс куда? – Несколько секунд он молча слушал. Лицо его при этом становилось все изумленнее и изумленнее, брови поднимались вверх, и казалось, что они вот-вот окажутся на лбу, а зрачки расширились так, что занимали уже почти всю радужку глаз.

– Постой, а на связь вы с ними выходили? Что значит молчит? А по спутниковой? Нет, ну ты мне, что, хочешь сказать, что он, как в Бермудском треугольнике, что ли, пропал?! Или на него пираты напали?! А куда он тогда делся?! Это ж не иголка! Так... Понятно... Кто?! Туманов?! И за сколько до отправления? Ясно...

Свердлов несколько секунд помолчал, явно о чем-то напряженно думая. Потом снова заговорил:

– Попробуй еще раз с ними связаться. По обычному мобильнику на крайняк... Что, звонил уже? Тумановский сотовый не отвечает? Понятно. Короче, постарайся любыми средствами выяснить, куда они направились. Как только узнаешь что-нибудь новое, тут же звони!

Прокурор не успел отключить мобильник, как на него набросился Решетов:

– В чем дело?! Что-то с «Алазанью»?

– Туманов, сука жирная, – немного растерянным голосом сказал Свердлов, – не иначе решил по-своему сыграть. Короче, новости такие: «Алазань» несколько часов назад покинула порт курсом на запад. С тех пор о ней ни слуху ни духу. На связь они не выходят, система спутниковой навигации отключена, словно и не было корабля. И самое интересное – буквально за полчаса до отплытия на борт поднялся Туманов. И на берег не сходил. А по мобильнику не отзывается, ему уже звонили, и не один раз.

– Вот коз-зел! – с чувством сказал Решетов. – Но не дурак – видать, от мобильника избавился. Ну точно, на «Алазани» же капитан – его человек, что этот толстяк ему скажет, то он и сделает. Говорил тебе, нужно туда своего кого-нибудь ставить!

– Легко сказать – своего, – огрызнулся Свердлов. – У тебя, что, была подходящая кандидатура? Что молчишь-то? Не было... Вот и у меня не было. А даже если бы и была, лишний раз светиться незачем.

Несколько секунд оба молчали. Потом Решетов решительно заговорил:

– Ладно! В конце концов «Алазань» – не рыбачья лодка, ее ни с чем не спутаешь. Таких траулеров во всем Охотском море больше нет. Найдем. Сейчас вот что надо сделать: в темпе отыскать кого-то знакомого из пограничников, пусть с воздуха посмотрят, с вертолетов. В конце концов далеко они за такое время уплыть не могли!

– Пожалуй... – немного неуверенно отозвался прокурор.

– Вот и давай действовать. Ты по своей линии, я по своей.

По неширокой заснеженной улице медленно катила потрепанная патрульная машина ППС. По обе стороны дороги тянулись длинные деревянные бараки, изредка перемежавшиеся высокими заборами, огораживавшими частные дома. Людей на улице практически не было, во-первых, из-за холода, а во-вторых, потому, что после наступления темноты по «Шанхаю» ходить становилось не просто опасно, а очень опасно, и на такое решались только в случае самой крайней необходимости. Ну, или те, кому совсем терять нечего. Но сейчас даже по сравнению с обычным днем народу было мало. «Шанхай» еще до конца не пришел в себя после случившегося днем ментовского шмона и затаился.

Патрульная машина, жалобно позвякивая всеми своими сочленениями, подпрыгивала на многочисленных буграх и рытвинах. Когда она проезжала мимо частных домов, из-за заборов доносился свирепый лай цепных кобелей. В «Шанхае» все разумные люди держали во дворе крупную собаку, а то и двух, которых спускали с цепи на ночь. Вроде и не оружие, и законом не запрещено, а попробуй залезть без разрешения хозяев. Но и к началу следующего дня говорить с прокурором было по-прежнему некому. Филина так и не нашли.