Михаил Серегин - Закон блатного мира

– Погоди-ка, Колян, – сказал он. – Держи сам покрепче, сейчас я дверку открою.

Помогая брату, придерживая Батю одной рукой, он исхитрился открыть дверцу машины.

– Порядок, втаскиваем, – негромко сказал он. В этот момент старик негромко застонал, его веки дернулись, но в сознание он так и не пришел.

– Осторожнее, – прошептал Колыма брату.

Грузить тело в машину оказалось намного труднее, чем вынимать, тем более что «Тойота» была значительно меньше «Хаммера», но через полминуты братья справились. Теперь тело смотрящего лежало на откинутом переднем сиденье «Тойоты». Пока Колыма устраивал Батю поудобнее, Филин успел сбегать к месту своей засады и вернуться обратно с гранатометом. Он открыл багажник, положил оружие туда и вернулся к брату.

– Все, валим, – сказал он, открывая заднюю дверцу машины. – Ты, Колян, давай за руль, ты водишь лучше.

– Погодь, – остановил его Колыма. – Нужно еще кое-что забрать из той машины, – он кивнул в сторону дороги, где остался «Хаммер». – Пойдем, поможешь.

Филин послушно пошел вслед за братом. Они вернулись к брошенному джипу, и Колыма показал на сваленные на заднем сиденье кожаные мешки.

– Их нужно к тебе перетащить. Это Батино.

Филин ухватил один из небольших мешков, но не удержал его в руках. Мешок оказался неожиданно тяжелым для своих размеров.

– Что это? – спросил он у брата, двумя руками с трудом поднимая мешок.

– Рыжье, – односложно отозвался Колыма.

Филин ничего не ответил, только присвистнул. Как и всякий блатной, живущий в Магаданской области, он прекрасно представлял, сколько могут стоить четыре таких мешка. Они с братом перенесли эти мешки в «Тойоту», погрузили в багажник и вернулись за следующей парой. Когда они уже подходили с мешками к скале, до их ушей донесся шум приближающегося мотора. Колыма мгновенно напружинился, но спустя несколько секунд немного обмяк. Машина явно приближалась со стороны Магадана, а значит, это никак не могли оказаться его преследователи. Эти перемены, происходившие с братом, не укрылись от глаз Филина.

– Это не за тобой, с другой стороны едут, – сказал он, подтверждая то, что Колыма уже и сам понял.

Старший брат молча кивнул. Они сгрузили мешки в багажник «Тойоты», Филин открыл заднюю дверцу и сел в машину, но Колыма, вместо того чтобы сесть за руль, сделал шаг в сторону дороги.

– Ты куда? Скорее же надо, не довезем! – окликнул его Филин.

– Погоди. На глаза никому попадаться не надо, да и посмотрим, кто это едет.

Колыма осторожно подошел к тому месту, где совсем недавно стоял с гранатометом наготове Филин, и выглянул из-за скалы. Через минуту по дороге мимо него проехал старенький «ЗИЛ». Когда он скрылся в темном тоннеле, Колыма бегом вернулся к «Тойоте» и наконец сел за руль. Филин в этот момент расслышал конец фразы, которую Колыма тихо пробормотал себе под нос:

– ...если не лопухи, тормознут и свою тачку вытащат.

Он не стал переспрашивать. Брат явно обращался не к нему, тем более именно в это время Колыма выводил «Тойоту» из-за скалы, а делать это нужно было как можно более аккуратно, чтобы не врезаться в камень и не свалиться в пропасть, так что отвлекать водителя не стоило.

Вывернув на дорогу, Колыма повернул в сторону Магадана и понесся на полной скорости. «Тойоту» ощутимо потряхивало, а рессоры у нее были намного хуже, чем в «Хаммере», и лежащее рядом с Колымой тело смотрящего стало подпрыгивать на сиденье. С губ Бати слетел короткий стон.

– Придержи пахана, – не оборачиваясь, сказал Колыма брату.

Филин перегнулся через спинку переднего сиденья и придержал смотрящего за плечо. Лицо старика было уже не просто бледным, кое-где проступала синева.

– Куда мы сейчас? – спросил Филин. – Решай скорее, Колян. Каждая секунда на счету, ему совсем погано.

– В «Шанхай» надо, – сквозь зубы процедил Колыма, не отрывая взгляда от извилистой горной дороги. – Там один лепила живет, в переулке Жабина. Ты его должен знать, мы туда вдвоем мотались, было дело. Вот этот лепила и поможет, если дома.

– Да, знаю такого, – немного растерянным голосом сказал Филин.

Он и в самом деле помнил врача, жившего в прибрежном районе Магадана, в районе трущоб, который обычно называли «Шанхаем». Однако это было, пожалуй, единственно правильным, если он что-то понимал в этой ситуации. Теперь, когда ничего делать было уже не надо, он наконец начал осознавать происшедшее и был в полном изумлении.

Откуда ехал Колыма? Почему не на своей тачке? Кто ранил смотрящего? Как брату удалось его вытащить? Ведь тот, кто поднял на Батю руку, не мог не понимать, что если смотрящий останется жив, то отомстит так, что мало никому не покажется? Вопросов была целая куча, причем один другого загадочнее. В глазах Филина отражалось полное непонимание происходящего.