Илья Деревянко - Спецы

— Спятил со страха, — поморщился Логачев. — У него-то и раньше башка была гнилая, дьяволом попорченная (недаром на православие так злобно гавкал), а как тряхнуло основательно, так и съехал с катушек. Напрочь, блин!

— Косит небось, — усомнился я. — Норовит увильнуть от ответственности. Ну-ка проверим. — Достав запасной пистолет, я с двух рук выстрелил в Жореса (пули прошли в сантиметре от каждого уха) и жестоко скомандовал: — Хватит придуриваться, вражина! В следующий раз не промахнусь!

— Мушки африканские летают, ядовитые! — нисколько не смутившись, захихикал борец с клерикализмом. — Но меня ими не испугаешь! У нас, макак, иммунитет к их укусам. Надо только отбросить наносную шелуху и вернуться в первозданное состояние. — Он сильно сгорбился, злобно, пронзительно заверещал, гигантскими скачками сиганул в угол, высоко подпрыгнул, уцепился пятерней за какую-то перекладину под потолком и начал раскачиваться на ней, гримасничая, кривляясь, нечленораздельно вопя и почесываясь свободной рукой.

— Впрямь вылитая обезьяна, — покачал головой я. — Это его Бог покарал. Помнишь, как Он сказал: «По вере вашей да будет вам».

— Помню. Евангелие от Матфея, глава девятая, стих двадцать девятый, — эхом отозвался Петр Васильевич…

Дожидаясь прибытия нашей опергруппы, я вызвал психовозку для «обезьяны-академика», осмотрел свернутые шеи любовников Панферова, а после спустился к Ерохину, успевшему изъять и просмотреть кассеты с камер видеонаблюдения. На всех них была запечатлена входящая в подъезд «пожилая особа». Одна, с типично дамской походкой и абсолютно неотличимая от настоящей женщины.

— Классно перевоплотился, собака! Такого, пожалуй, и на компьютере не «разденешь». По крайней мере нужно ОЧЕНЬпостараться, — компетентно заметил Виталий Федорович.

— А сломать шею — большой силы не требуется. По крайней мере тем приемом, который применил Кобра, — добавил я. — Значит, он не собирался уничтожать записи, а хотел подставить какую-то конкретную мадам, вхожую в дом. Недаром в мертвых глазах дежурного застыло безграничное удивление. Не ожидал парень ничего подобного от хорошо знакомой ему…

— Домработницы Жореса! — неожиданно выпалил Ерохин. — Как я раньше не сообразил! Ну-ка проверим здешний компьютер…

Турникет в подъезде открывался после приложения к детектору пластикового пропуска с изображением владельца. А на мониторе у дежурного одновременно возникало то самое изображение и краткие сведения о проходящем.

— Точно! Так оно и есть, — спустя минуту сказал он. — Взгляни, Дмитрий!

На экране застыло женское лицо, совершенно неотличимое от загримированного Кобры.

«Ромашкина Ирина Александровна, 1945 года рождения. Планерная, д. 15, кв. 45. Тел. 286-13-72. Семейное положение: вдова, детей нет», — гласила надпись под портретом.

«А ведь живой бабушка им не нужна. Более того, крайне опасна! — встревоженно подумал я. — Вдруг у нее железное алиби на момент убийства?! Допустим, собачку выгуливала у себя под окнами или еще чего… Если же она бесследно исчезнет, то все подозрения падут на нее. И с компьютерным „раздеванием“ особо возиться не станут. — Я посмотрел на часы. — 7.10, а приходит домработница ровно в восемь. Улица Планерная — параллельна Зоопарковой. Добираться оттуда сюда — полчаса. Это если пешком, дворами. А на общественном транспорте раза в два дольше получится. Бабуля у нас крепкая и, голову даю на отсечение, предпочтет прогуляться по утренней прохладе…»

— Ты звонил домработнице?! — резко обернулся я к Федоровичу и, не дожидаясь ответа на глупый вопрос (А когда бы он успел? — Д.К. ), набрал номер на телефоне дежурного. В трубке зазвучали длинные, умиротворяющие гудки.

— Может, телефон тихо звонит? — неуверенно предложил Ерохин. — Или в ванной она, не слышит…

— Может!.. Все может!.. Будешь пока за старшего! — нервно бросил я, выскочил на улицу, бегом обогнул угол и плюхнулся за руль «Шевроле». Словно чуя серьезность ситуации, микроавтобус завелся с полоборота и в считаные мгновения развил бешеную скорость…

Моя поспешность объяснялась следующими соображениями.