Илья Деревянко - Собачий оскал

По ряду признаков опытный Костя определил — трагедия разыгралась где-то полчаса назад. То есть до того, как он послал охранников за Кадкиным. Таким образом, оба этих парня оказывались вне подозрений. Но дальше больше! Вскоре выпавшие из анабиоза секьюрити привели к нему молоденькую горничную, и девушка поведала: примерно в три часа дня она видела издали, как Лаптев с Кадкиным тащили в подвальный этаж, где располагалась прачечная, длинный пластиковый мешок, застегнутый на молнию.

— Такие в кино часто показывают. В них братву после разборок пакуют, — простецки добавила горничная.

— Е-мое! — схватился за голову Сибирцев. — Вот, значит, куда ты пропал! (покойник из 342-го исчез аккурат в районе пятнадцати часов) — и заставил вавилонских стражей перевернуть прачечную вверх дном. Искомый мешок обнаружили в дальнем углу, под ворохом замененных утром полотенец. Внутри находился труп мужчины лет тридцати со сломанной шеей. Сверившись с оставленной мной распечаткой фотографии, Сибирцев опознал в мертвеце того самого «беглого».

Затем в гостиницу прибыл наш знаменитый судмедэксперт Кирилл Альбертович Ильин (о нем расскажу чуть позже) с несколькими «молодыми» подручными. (Лет по сорок каждому.) Их вызвал еще ваш покорный слуга. Но они сильно задержались в дороге. Машина вдруг заглохла на морозе. Двое «молодых» поднялись в триста сорок второй номер к телу Руслана, а сам Кирилл Альбертович остался в прачечной — разбираться с убийством и самоубийством. Вот, собственно, все…

— Предварительные результаты есть? — спросил я Сибирцева.

— Ты имеешь в виду экспертов?

— Ага, их самых.

— Пока нет. Они же недавно начали, минут двадцать назад.

— А твое мнение? Как ты считаешь — самоубийство не липовое?

— Трудно сказать, — пожал плечами майор. — На первый взгляд смотрится оно вполне убедительно. Одно непонятно — если он решил свести счеты с жизнью, то зачем убивать Лаптева?! Ведь он же не жена-изменщица, которую муж пришил в порыве ревности, а после, плача от горя и отчаяния, пустил себе пулю в голову!

— Чужая душа потемки, — философски заметил я. — Всякое может быть…

И тут неожиданно меня посетила интересная мысль:

— Слышь, Костя, Кадкин-то раньше в КГБ служил!

— Ну и что?

— А то! В базе данных о нем должно содержаться немало информации, особенно если воспользоваться особым кодом доступа. Вдруг он не сам ушел из Конторы, а его «ушли»?! К примеру, из-за психического расстройства или склонности к половым извращениям!

— Однако ты загнул, — усмехнулся Костя. — И потом, разве ты знаешь «особый код»?!

— Рябов знает, — отрезал я, набрал мобильный номер шефа и попросил срочно перегнать на ноутбук Кадкина подробную информацию об усопшем. В том числе закрытую.

— Разумно, — одобрил Владимир Анатольевич, и через непродолжительный отрезок времени на экране появилась развернутая справка с грифом «Секретно». Полностью приводить ее не буду. (Много места займет.) Скажу лишь одно — мое предположение отчасти подтвердилось. В 1992 году Владимира Васильевича (тогда сорокалетнего полковника) досрочно отправили в отставку по состоянию здоровья. Врачи обнаружили у него вялотекущую шизофрению. Диагноз поставили после того, как он в истерическом припадке избил до полусмерти собственную секретаршу. (Чай, видите ли, долго готовила!) В результате девушка осталась инвалидом на всю жизнь. Поначалу Кадкина «закрыли» в Брюсовском СИЗО, хотели отдать под суд, но затем по настоянию следователя В.П. Сычева провели психиатрическую экспертизу, признали невменяемым в момент совершения преступления и потихоньку комиссовали вчистую…

— Ну-у-у, коли Кадкин шизофреник, от него можно ожидать чего угодно, — покачал головой Костя. — А искать мотивы теперь бессмысленно. У таких душа даже не потемки, а вовсе не пойми что!

— Согласен, — кивнул я.

Спустя некоторое время в «караулке» появился Кирилл Альбертович. Выглядел он неважно: опухшее лицо, слезящиеся глаза, сизый нос… На днях Ильин справлял свое 63-летие и, видимо, не до конца оправился от праздничных возлияний. Старик крепко дружил с «зеленым змием», что, впрочем, пока не мешало его работе. Более того, Ильин пользовался в Управлении огромным уважением, а начальство (по крайней мере, генерал Марков и полковник Рябов) испытывало к нему глубокое, заслуженное доверие как в профессиональном, так и в личностном плане. [15] Причины этого доверия см. во втором сборнике «Технология зла». Ильин был не только судмедэкспертом, но и специалистом самого широкого профиля. Альбертыч мог один с успехом заменить и анестезиолога, и реаниматора при проведении наркодопроса. Мог быстро, квалифицированно оказать помощь раненому. Отлично разбирался в ядах и противоядиях и т. д. и т. п. А в августе 2005-го он с успехом дебютировал в амплуа психоаналитика, сумев в одиночку вычислить неуловимого маньяка-убийцу. [16] См. повесть «Царство страха» в третьем сборнике «Трудная мишень». Ему бы еще пить бросить, а то не дай Бог угробит себя водкой!..