Илья Деревянко - Пропуск в ад

В трудах и заботах ночь пролетела незаметно. Часы показывали половину восьмого утра. Разъезжаться по домам не имело смысла. Оставив «Мерседес» Лисянского на внутренней стоянке СИЗО, мы вышли на улицу, поймали такси, доехали до Лукьянской площади, позавтракали в кафе «Зорька» (основной упор на крепчайший кофе) и отправились прямиком в кабинет к шефу с устным докладом и видеокамерой…

Рябова мы тогда в кабинете не застали. С утра пораньше он отправился на совещание к начальнику Управления. Сдали камеру под расписку секретарше полковника Клавдии Богатыревой, воспряли духом (сейчас домой, в «люлю», и спать, спать, спать!!!). Но едва мы собрались откланяться да улизнуть по-тихому, капитан в юбке разбила наши надежды в пух и прах.

— Шеф приказал вам обоим обязательно дождаться его возвращения! — твердо заявила она.

— Кла-а-авочка! Да мы ж с ног валимся, — заныл я. — Того гляди, помрем от усталости!

— Идите в комнату отдыха сотрудников, — отрезала Богатырева и, склонившись к моему уху, жарко шепнула: — Были бы мы с тобой одни, да не на службе, я бы тебя быстро оживила! Ты бы хотел, а?!

В ответ я лишь досадливо вздохнул: «мол, только тебя не хватало для полного счастья!», чем, несомненно, обидел Клаву, отношения с которой у нас частенько выходили за рамки служебных (см. «Карта смерти»). Проигнорировав ревнивый всполох в ее глазах (женщины, если их не очень жаждут, почему-то сразу подозревают наличие юной любовницы — «Соски! Шлюхи! Дешевки вшивые!!!»), я вместе с Костей прошел в комнату отдыха на третий этаж. Прилег на обитый кожзаменителем топчан и моментально отрубился. Снилась, как обычно, всякая гадость: трупы, плавающие в собственной крови, перерезанные глотки, разнесенные пулями черепа с вытекающими мозгами… А под конец я увидел роскошно украшенный зал с золотым троном, на котором восседал рогатый, облепленный слизью урод с выпученными глазами без зрачков. По залу чинно прогуливались огромные псы (в основном доги), обезьяны и козлы на задних лапах. Животные были одеты в длинные черные фраки (но без штанов), и каждый держал под локоток обнаженную красавицу с тремя огненными шестерками на лбу. Воздух пропах зверинцем. Затем ударили литавры. Урод на троне разинул зубастую пасть, собрался произнести речь, но тут вдруг началось землетрясение, и я открыл глаза. Над топчаном склонился полковник Рябов и тряс меня за плечо, а за спиной у него стоял Кирилл Альбертович Ильин. И он — тут я усиленно протер глаза и встряхнул головой… Он ничуть не напоминал «жертву сурового монастырского устава, строгого поста и круглосуточных молитв до полного изнеможения». Ильин действительно похудел, но не отощал, а просто сбросил старческую обрюзглость. Был бодр, свеж, румян и помолодел лет на десять. [5] Только не подумайте, что Высоцкий монастырь эдакий санаторий для алкоголиков. Там действительно строгий устав, подъем не позднее пяти утра (в 6.00 начинается первое богослужение). Весь день монахи и паломники проводят в трудах и молитвах. Ложатся поздно. Пища постная, без выкрутасов, но очень (!) вкусная. Самому пару раз довелось попробовать. А бодрость и свежесть Ильина объясняется просто: исцелилась душа — исцелилось, поздоровело и помолодело тело.

— Ох, и ни фига себе! — пробормотал я. — Вас прямо не узнать, Кирилл Альбертович! Вы буквально…

— Комплименты потом, — перебил полковник и, сурово сдвинув брови, обратился ко мне и к тоже разбуженному и не менее ошалевшему Сибирцеву: — Вы, молодые люди, за кого меня держите?! За морального урода? За извращенца?! Одновременно с записью наркодопроса подсунули начальнику порнуху. Причем столь отвратительную, что меня чуть не вытошнило! Если вы хотели таким образом выслужиться, то…

— Хватить шутковать, Владимир Анатольевич, — живо вмешался Ильин. — Эта порнуха (и впрямь паскудная) тем не менее — самое ценное из того, что они добыли минувшей ночью.

— ??!

— На DVD-диске, помимо допроса господина Лисянского, записан недавно отснятый порнофильм. А в нем в качестве главной героини фигурирует одна ваша общая знакомая, которая теперь главная и единственная подозреваемая в жестоком убийстве отца и дочери Малышевых, — пояснил Альбертыч.

— Но когда… когда вы успели?! — потрясенно пролепетал я.

— Я вернулся из монастыря вчера, ближе к вечеру. На сутки раньше, чем рассчитывал, — улыбнулся Ильин. — Ну и, дожидаясь вас обоих, просмотрел дела в полковничьем кабинете, сделал из них выписки, провел некоторые параллели и практически приблизился к разгадке тайны. Однако ваша кассета сыграла решающую роль.