Илья Деревянко - Пленных не брать

Кто такие люди «Z», источник не знает. Вместе с тем он обещал за дополнительную плату предоставить нам новую личину Хавьера Дюбуа в полном объеме, но сразу оговорился — это займет не менее двух-трех недель, так как действовать ему придется очень осторожно. Последнее время Вильям Эйдеман стал крайне подозрителен и при малейшем подозрении отправляет на «конвейер» [13] В данном случае, очевидно, имеется в виду допрос с применением психотропных препаратов. любого из приближенных…

— Это они верно подметили, насчет охотников, — ознакомив нас с шифровкой, хищно сощурился Нелюбин. — Именно так и произойдет! А за Игоря с семьей я с них… — генерал громко скрипнул зубами, усилием воли натянул обратно обычную, непроницаемую маску и елейным голосом подытожил: — А пока займемся сортировкой вражеских трупов и допросом пленного наемника. (Как упоминалось выше, «омеговцам» удалось захватить живым одного из типов, напавших на генеральский кортеж.)

Сортировкой трупов мы, разумеется, занялись не собственноручно. (Генерал отдал соответствующий приказ подчиненным.) Зато в допросе пленного (некоего Юрия Танькова) приняли участие всем скопом. Необходимо отметить, что после посещения усадьбы Марковых мы прямиком направились в служебные апартаменты Бориса Ивановича на Лукьянской площади и с тех пор безвылазно находились там. Правда, я хотел съездить переодеться (чужая одежда сильно жала в плечах), но Нелюбин категорически запретил. Он молча отвел меня в уже знакомую костюмерную (см. «Штрафники), широким жестом предложил выбрать любой костюм и любую обувь, а ко мне на квартиру послал группу специалистов. Потом, спустя несколько часов, генерал также молча дал почитать их отчет. Моя однокомнатная берлога действительно оказалась с сюрпризами общей мощностью до пятидесяти килограммов в тротиловом эквиваленте. Причем одно СВУ неизвестные доброжелатели вмонтировали в паркет, сразу за порогом комнаты. Второе спрятали на кухне, третье в ванной, четвертое в туалете, а пятое в холле, за вешалкой с одеждой. То есть куда бы я ни сунулся, по возвращении домой прогремел бы страшный взрыв, похоронивший на веки и вашего покорного слугу, и бо?льшую часть жильцов подъезда за компанию. (Все бомбы были связаны друг с другом и рванули бы одновременно.)

Но вернемся к допросу пленного наемника. Он происходил, разумеется, не в генеральском кабинете, а в подвальном помещении, значительно ниже секретной тюрьмы Аппарата внутренних расследований (см. «Штрафники»). Мы спустились туда на лифте, начинавшемся прямо в кабинете Нелюбина (вход в него был замаскирован под шкаф) и заканчивавшемся в угрюмом, сыром подземелье со стальными решетчатыми тамбурами через каждые пятьдесят шагов. Возле них бдили громадные, вооруженные до зубов охранники с физиономиями потомственных палачей. Миновав три тамбура, мы подошли к бронированной двери с «кормушкой» и точно таким же стражем около нее.

— Докладывайте, — сухо приказал Борис Иванович.

— Поначалу буйствовал, — охотно сообщил детина.

— То есть?!

— Орал, что на дворе не тридцать седьмой год, и мы ответим за произвол по всей строгости закона. Хамил, обзывался, требовал адвоката. Пришлось конкретно усмирить.

— Конкретно?! Покалечили небось?! — в голосе генерала послышались отдаленные громовые раскаты.

— Нет, нет! — видимо, ощутив надвигающуюся грозу, побледнел охранник. — Дали раза три по болевым точкам. Ничего не повредили. Доктор потом осматривал, подтвердил…

— Хорошо, — смягчился Нелюбин. — Доставьте его в «процедурную».

«Процедурная» оказалась просторной, отделанной кафелем комнатой с лампами дневного света под потолком, длинной скамьей вдоль стенки и оцинкованным столом посередине. К нашему появлению там уже находились два незнакомых врача с медицинскими чемоданчиками в руках.

— В принципе обследование можно не проводить, — завидев генерала, сказал один из них. — Подопечный здоров как бык. Я недавно…

— Знаю, — вежливо перебил Борис Иванович, — охранник доложил. Значит, не будем терять времени и приступим непосредственно к «иглоукалыванию».

— Интересно, почему хмырь права качать пытался. Совсем сбрендил? — полюбопытствовал я.

— По словам «омеговцев», он к моменту задержания успел сбросить автомат, «разгрузку» и переоделся в гражданскую одежду. Дескать, «гулял тут просто», — пояснил Рябов. — Вот только про синяк на плече [14] При стрельбе из оружия с сильной отдачей (в данном случае из автомата) на плече стрелявшего образуется характерный кровоподтек. Если же он стреляет очень долго и много, то кровоподтек преобразуется в мозоль. да про парафиновый тест забыл, — в глазах полковника отразилось презрение. — То ли в армии не служил, то ли совсем дурак, то ли… Да хрен с ним! Какая, собственно, разница?!