Сергей Москвин - Два шага до катастрофы

Из школы, громко крича, выбежала стайка мальчишек лет десяти. Они покрутились перед входом, перекрикиваясь между собой, и, сговорившись, дружно бросились за угол, где, как подозревал Егоров, располагался школьный двор. Он проводил их отеческим взглядом. Вот кто по-настоящему беспечен в своей детской непосредственности. Дай бог, чтобы они никогда и не узнали о грозящей миру опасности. Вслед за мальчишками из лицея вышла хрупкая женщина с большущим школьным рюкзаком в руке. Рядом шагала ее дочь, ученица первого или второго класса. Девочка улыбалась, а женщина, напротив, хмурилась. Егоров предположил, что она, как и Людмила, обеспокоена успеваемостью дочери. Но все объяснилось гораздо проще. Остановившись, женщина переложила рюкзак в другую руку. И Егоров, заметивший, как в этот момент напряглось ее лицо, понял, что она просто устала нести школьный рюкзак.

Егоров вновь перевел взгляд на двери лицея и увидел выходившую из школы Людмилу; она крепко держала за руку мальчика лет десяти. «Сын», – понял Егоров. Ребенок был одет в футболку-лакосту, джинсы и фирменные, определенно не дешевые, кроссовки. Егорову сразу стало ясно, на что Людмила вынуждена тратить свою зарплату.

Когда они стали спускаться со школьного крыльца, Егоров заметил, что на правой кроссовке мальчика развязан шнурок, но ни Людмила, ни ее сын не замечали этого. Им оставалось пройти еще пару ступенек, когда Людмила все-таки наступила на болтающийся шнурок. Ее сын споткнулся и, если бы она не держала его за руку, непременно упал. Остановившись, он, однако, вместо того чтобы завязать шнурок, едва не ставший причиной его падения, просто засунул развязавшийся конец внутрь кроссовки. И когда Людмила вместе с ним подошла к машине Егорова, шнурок вновь выскочил наружу.

– Вот познакомьтесь, Андрей Геннадьевич. Мой сын Толя, – представила ребенка Людмила.

Судя по искоркам надежды, которые Егоров заметил в ее глазах, переговоры с учительницей прошли успешно. Очевидно, вопрос об исключении Толика из лицея удалось снять.

– Здрасте, – произнес Толик, глядя на Егорова снизу вверх. – А вы чо, правда из ФСБ?

Людмила залилась краской и поспешно дернула ребенка за руку. Развязный тон сына явно пришелся ей не по душе. Но Егоров и не думал обижаться.

– Правда, – серьезно ответил он и, как со взрослым, поздоровавшись с Толиком за руку, неожиданно спросил: – Вижу, морские узлы вы на уроках не изучаете?

– Очень надо, – бойко ответил Толик, но, поняв смысл вопроса, удивился: – Какие морские узлы?

Егоров наклонил голову, указав взглядом на распустившийся шнурок:

– Те, что сами по себе не развязываются.

Толик удивился еще больше:

– Вы чего? Шнурки же бантиком завязывают.

Егоров покачал головой:

– А надежнее морским узлом. Вот покажи, как ты делаешь.

Толик сдернул с плеча рюкзачок, формой напоминавший дорожную торбу, присел на корточки и принялся завязывать шнурок.

– Стоп! – скомандовал Егоров, когда он, сделав две петли, собирался связать их привычным бантиком. – Первый и второй узлы нужно вязать в противоположные стороны. Тогда они затянут друг друга. Вот смотри.

Нагнувшись, Егоров сам затянул петли, после чего дернул за концы шнурка, вновь развязав его.

– Понял? Теперь попробуй сам.

Толик принялся азартно перевязывать шнурок и, к удивлению Егорова, уже с первой попытки затянул вполне приличный узел.

– Теперь попробуй развязать, – с веселой улыбкой сказал Егоров.

На этот раз удивился Толик – чтобы развязать привычный «бантик», пришлось приложить усилие.

– Это и есть морской узел, – закончил объяснение Егоров.

– Здорово! Спасибо! – восхищенно заметил Толик. Он снова завязал шнурок новым способом и, повернувшись к Людмиле, объявил: – Мам, я теперь всегда так буду завязывать.

Женщина тепло взглянула на Егорова:

– Повезло вашему сыну.

– У меня дочь, – ответил он и с грустью добавил: – Правда, после развода с супругой, мы с ней видимся довольно редко.

– Простите, – смутилась Людмила и поспешно переключилась на сына. – Мне нужно на работу, а ты возвращайся домой. Поешь – в холодильники котлеты и пюре, и сразу за уроки. Помнишь, что обещал Раисе Дмитриевне завтра двойку исправить?

– Помню, – пробурчал Толик в ответ.

– Вот и займись уроками, а я приду с работы, проверю. До вечера. Я тебя люблю.

Нагнувшись, Людмила очень нежно, по-матерински, чмокнула сына в щеку.

– Может быть, следовало подвезти его? – обратился к женщине Егоров, когда Толик, вновь забросив рюкзачок за спину, бодро зашагал прочь.