Сергей Зверев - Сотворение мира

Занималось утро.

Сообщение о том, что Левон Казарян не только жив, но и освобожден и находится в безопасности, стало для многих по обе стороны границы новостью номер один. Да что по обе стороны – многочисленная армянская диаспора во всем мире с облегчением вздохнула, когда на экранах стали с быстротой молнии появляться сюжеты разных телекомпаний о столь значимом событии.

На адрес Казаряна – электронный и обычный – потоком шли сообщения, поздравления, а его телефон просто разрывался от звонков. От журналистов приходилось отбиваться в буквальном смысле. Чтобы прояснить ситуацию, была собрана пресс-конференция, на которой акулы пера смогли в полной мере отвести душу, изощряясь в самых заковыристых вопросах.

Случившееся стало важным шагом если не к сближению, то уж точно к демонстрации того, что обе не очень-то дружественные стороны-участницы – Азербайджан и Карабах-Арцах могут найти точки взаимодействия. Операция по освобождению Казаряна официально была объявлена результатом сотрудничества спецслужб Азербайджана и Нагорного Карабаха. И те и другие в один голос говорили о том, что даже непримиримые враги могут на время забыть о разногласиях. Тем более что основные «злодеи» вообще были чужаками, международными террористами.

Тех, кто кое-что знал об этой истории, удивило то, что во всех официальных отчетах ни словом не говорилось о русских десантниках. Все выглядело так, словно они здесь вообще не фигурировали. Нет, конечно, заслуги российских миротворцев на самом деле не остались без внимания. Все они были представлены к награждению, но так называемым закрытым списком. Хотя конечно же в том же Агдаме практически все население догадывалось, чья же заслуга в том, что их благодетель спасен.

Конечно, и здесь нашлись свои злопыхатели, упорно распространявшие грязные слухи. В частности, в них сообщалось о том, что Казарян, потрясенный случившимся, решил прекратить всякую помощь Арцаху, и в частности Агдаму, и зарекся больше приезжать на родину. Агдамцев серьезно взволновали эти разговоры. Еще бы – благополучие многих из них напрямую зависело от того, каким будет отношение Казаряна к городу.

В ответ на это Казарян заявил, что он не намерен прекращать помощь Агдаму и своим землякам. Наоборот, у него появились новые планы, как поднять из руин разоренную войной родную землю. «Это только начало!» – так жизнеутверждающе называлось одно из его интервью.

Судьба Керимоглу – наоборот, примерно с этого времени начала развиваться в минорных тонах. Следствие открывало все новые эпизоды его поистине вредительской деятельности. Выяснялись новые факты. Сломленный морально и физически – после тяжелой травмы в горах, – посчитав, что в столь безвыходной ситуации лучше будет пойти на сотрудничество со следствием, Хасан признался во всем.

Официальная Анкара, в свою очередь, посчитала за лучшее отказаться от него. Было заявлено, что никакими полномочиями господина Керимоглу никто не наделял и действовал он со своими сообщниками совершенно самостоятельно.

Короче говоря, загадки и тайны отступали, освобождая место реальным фактам и данным, на основе которых в одном из наиболее напряженных регионов Карабаха положение значительно улучшилось, хоть до настоящих подвижек было еще далековато. Впрочем, люди радовались и этому. Многие из них вообще большую часть сознательной жизни прожили либо во время военных действий, либо позднее – во время так называемой «ни войны, ни мира».

А ведь каждому нормальному человеку, живущему на линии, разделяющей азербайджанцев и армян, хотелось одного – настоящего мира. Такого, когда ты не боишься, что посреди солнечного дня, когда твои дети играют во дворе, в него упадет снаряд или мина…

Над восстановлением агдамского детского дома пришлось потрудиться немало. Это относится и к тем, кто спонсировал столь благое дело, и к тем, кто клал кирпич, вставлял стекла и выполнял прочие работы. Но делалось все на совесть. Случайные люди здесь не участвовали, так что результаты были видны – все выглядело прочно, надежно, добротно.

Новые полы блестели свежим, еще не истертым ногами покрытием, окна были прозрачными, незапыленными, а новенькие парты и стулья словно бы говорили о том, что все плохое позади. Руководство позаботилось о том, чтобы повсюду стояли горшки с цветами, а художники постарались над тем, чтобы стены украсили росписи. Вот тут уж было на что посмотреть. Горные вершины, красивые дома, храмы – красоты родного края сверкали яркими красками, радуя гостей и хозяев. А ими являлись конечно же дети.