Валерий Горшков - Тюрьма особого назначения

Белые ночи, столь прекрасные и романтичные в Петербурге, стремительно заканчивались, и с каждым днем опускающиеся на город вечерние сумерки становились все более темными и почти как осенью прохладными. Зябко поежившись, Анжелика завела мотор и включила подачу теплого воздуха. После сказочного, но чересчур короткого отпуска на Гаваях, после белоснежного песка и лазурно-голубого океана родной северный город казался ей хмурым и блеклым. Там, на островах, был вечный праздник жизни. Здесь — какое-то уныние и безысходность, казалось, навсегда завладевшие душами большинства из пяти миллионов петербуржцев. Небо и земля. Рай и ад...

Возникший на пороге дискоклуба Глеб прервал неожиданно нахлынувшие на Анжелику минорные мысли. Он растерянно стоял у дверей и разглядывал несколько машин, стоящих напротив него на асфальтированной площадке. Девушка вспомнила, что не предупредила своего нового знакомого о том, какая именно машина принадлежит ей, и, дважды нажав на переключатель, поморгала ему фарами. Глеб по-прежнему стоял на месте, видимо, еще не до конца сообразив, что зовут его.

Наверное, он не мог поверить, что за рулем именно этой безумно дорогой спортивной «ракеты» сидит Анжелика. Усмехнувшись, журналистка опустила стекло, выглянула из машины и позвала:

— Глеб, иди сюда! Я тебе моргаю, а ты стоишь, как истукан на острове Пасхи...

Новый знакомый Анжелики как бы нехотя двинулся навстречу, и она успела заметить, что радостное выражение его лица, с которым она оставила его внутри заведения, уступило место маске разочарования и неловкости.

Глеб в этот момент действительно ругал себя самыми последними словами, кем только ни называя от простофили до обалдуя. Как он мог не сообразить, что у такой шикарной женщины, как Анжелика, обязательно должен быть богатый покровитель, «спонсор»! А он, мечтатель, уже позволил себе в мыслях прикоснуться к ней и даже поцеловать! Глупый, неисправимый романтик, живущий только своей более чем странной работой и верой в силу случая!.. Как бы он хотел сейчас выбросить к чертовой матери этот пакет со смехотворным «джентльменским набором», вернуться обратно в бар и напиться до чертиков, лишь бы избавить себя от необходимости продолжать сегодняшний вечер пусть с восхитительной, но принадлежащей другому мужчине красавицей Анжеликой, рядом с которым он, скромный историк, не больше чем бедный студент!..

И все-таки ноги сами собой несли его навстречу судьбе. Поравнявшись с машиной, Глеб открыл дверь и опустился на черное кожаное сиденье, ощутив в салоне восхитительно-тревожный аромат духов сидящей рядом с ним девушки.

Анжелика смотрела на него и по-дружески улыбалась. А потом вдруг положила свою ладонь на его сжимающие пакет пальцы и примирительно сказала:

— Не волнуйся насчет машины и моего парня. ТЫ ведь об этом сейчас подумал, верно? С ним все кончено...

Она почти незаметно сжала его руку, после чего прикоснулась указательным пальцем к одной из светящихся кнопок на магнитоле, и из расположенных, казалось, повсюду невидимых динамиков полилась тихая, расслабляющая музыка. Это был Кении Джи со своим чудо-саксофоном.

И Глеб действительно успокоился. Он поставил пакет себе под ноги и положил освободившуюся руку поверх Анжеликиной теплой и чуть влажной ладошки.

Их взгляды встретились, и секунду спустя оба уже весело смеялись, ощутив вдруг то волнующее и приятное чувство, возникающее всегда, когда рядом с тобой находится человек, с которым хорошо и спокойно. С которым можно искренне говорить обо всем на свете.

— У-ф-ф! — выдохнул Глеб, снова покачав головой. — Сегодня у меня действительно безумный день. Сплошные сюрпризы!..

— Так куда мы едем? — заведя мотор, поинтересовалась Анжелика, — На Каменноостровский проспект, — ответил Глеб, откидываясь на мягкую кожаную спинку сиденья. — Если отсюда, то выходит, что к черту на кулички.

— Не так уж и далеко, — беззаботно пожала плечами журналистка. — Можно сказать, что почти рядом!

Выехав на магистраль и включив музыку погромче, Анжелика увеличила скорость, и машина понеслась на Петроградскую сторону, где находилась квартира романтика и искателя сокровищ Глеба Герасина.

Двухкомнатная квартира историка находилась на третьем этаже старого, дореволюционной постройки, доходного дома с высокими арками и узорчатым лепным фасадом.

Сейчас, на очередном витке непредсказуемой российской истории, дом и его просторные квартиры заселили люди обеспеченные, из тех, про которых можно было смело сказать, что в нынешний постперестроечный период они себя нашли.